Посланник Тьмы (ЛП)

Повозка тащилась с трудом. Он не знал, сколько продолжалось это путешествие – он больше не мерил время, как меряют его смертные – но он знал, что они ушли далеко. Куда бы гробокопатель не вез свой груз, это место далеко от того, где мальчик был похоронен. Земля, прилипшая к телу, некогда чёрная и влажная, высохла. Частицы её прилипли к левому глазу. Как-будто смотришь через грязное окно.

Правый глаз был всё ещё закрыт, но ему хватало и одного. Он не мог чувствовать, слышать, ощущать вкус или запах, но мог видеть. Он видел могильщика сквозь грязную пелену на левом глазу и уже приговорил этого человека к смерти. Он и сейчас мог его убить, но инстинкт ему подсказывал, что есть и другие, и он должен их увидеть.

Повозка дёрнулась и замерла. Через некоторое время небо перевернулось, так как его тело грубо вытолкнули из повозки. Он упал прямо в грязь. На какое-то время всё, что он видел, было землей. Затем его перевернули, и он увидел новое лицо. Незнакомец с явным беспокойством осмотрел тело, выискивая повреждения, даже несмотря на то, что ребёнок был уже давно мёртв. За его плечом третий человек что-то втолковывал могильщику, гневно тыкая пальцем в труп. Могильщик выглядел испуганным и смущённым.

Он запомнил все три лица - могильщика и двух новоприбывших - запоминая каждую чёрточку, чтобы узнать, когда придёт их время. А сейчас он подождёт. Возможно, здесь есть и другие.

Третий мужчина передал могильщику кошелёк и попрощался. Человек, стоящий над телом, отряхнул рыхлую почву с волос мальчика. Медленно, аккуратно закрыл левый глаз.

Это больше не имело значения. Он уже видел всех троих. И они теперь помечены.

Глава 3

Ленуар пребывал в отвратительном настроении, когда добрался до дома леди Зеры. Он не мог избавиться от мыслей о том голодном юноше. Эти мысли испортили всё наслаждение от выпитого вина, и инспектор боялся, что это неблагоприятно скажется на его снах. Ему надо было отвлечься, сделать что-то, что вытеснило бы все мысли из головы. Поэтому он и направился к Зере, как и в предыдущие ночи.

– Дорогой мой! – воскликнула она, когда Ленуар вошёл в комнату в сопровождении аккуратно подстриженного слуги. Она направилась к нему через толпу, поднимая руки в пышных рукавах, обнимая и целуя Ленуара в щеку. От неё слабо пахло жасмином, впрочем, как и всегда.

– Так чудесно видеть вас в этот вечер, инспектор. – Она улыбнулась, взяв его под локоть.

– Разве я мог не прийти? Было бы глупо с моей стороны пропустить вечер на самом выдающемся приёме в Кенниане.

Леди Зара засмеялась кристальным, звонким смехом.

– Ох, вы мне льстите, Николя. Проходите и знакомьтесь с моими гостями. Первый гость – лорд Киф, следом- мистер Джолен, он пишет научный труд о естественных недостатках человека, который наделал много шума, не так ли, мистер Джолен?

Ленуар позволил провести себя через комнату, улыбался, обменивался поцелуями, объятиями и сердечными приветствиями. Почти все гости уже были хорошо ему знакомы: большинство представителей местной элиты можно было встретить в стенах этой комнаты по крайней мере раз в неделю. Самые яркие персоны города, от художников и философов до дворян, занимали плюшевые сидения этих диванчиков, блистая красноречием в обсуждении великих идей или самых тривиальных сплетен.

Погреба Зеры всегда были полностью забиты вином, а слуги отлично вышколены, да и сама хозяйка была очаровательной и экстравагантной женщиной. Зера обладала таким обаянием и красноречием, что разговор в её присутствии лился так же легко, как и вино из её запасов в бокалы посетителей.

Ленуар расслабился уже после первого бокала. Для такого человека, как инспектор, всю жизнь посвятившего работе и слежке за людьми, в салоне леди Зеры было слишком много излишеств.

Сделав круг, Ленуар разместился возле изящного подоконника, с которого открывался вид на главную улицу, в темных стеклах окна его образ отражался в ореоле света ламп. Он выглядел измученным, бледным, как будто давно не отдыхал. И так оно и было. Так бы выглядел любой, кто не спал ни минуты вот уже почти неделю.

Он опустился на вышитые подушки кресла и поднес стакан к губам, разглядывая все вокруг. Большая часть комнаты была погружена в тень, что соответствовало склонности Зеры к приглушенному освещению.Это показывало ее квартиру в лучшем виде: мерцающий свет отображался на деталях декора в стиле барокко, представляя портретные рамки и вельветовые шторы в некоем мистическом смысле. Ее прекрасная обстановка выглядела дорого, роскошные рубинового и сапфирового цвета элементы обивки с золочеными зажимами с искусной резьбой.

Все же это было лишь счастливым совпадением. Настоящая же причина столь слабого освещения заключалась в том, чтобы оставить укромные затененные уголки, в глубинах которых можно было бы скрыться от любопытных взглядов. То были места, где наиболее интересные гости задерживались, чтобы предаться порокам без помех.