Посланники магии

— Н-нет. Я даже еще не подходил к нему. — Учитель смахнул с ладони изорванную травинку и отвел взгляд в сторону. — Сначала я хотел посоветоваться с тобой…

Страшное предчувствие сжало Атайе сердце, ее руки похолодели. Мэйзон вел себя слишком странно. Наверное, у него были на то веские причины. Что за колдуна удалось ему отыскать?

— Я знаю, кто он. Это не простой человек… Понимаешь, существует небольшое препятствие… — Учитель растерянно покачал головой. — Его зовут Алдус Монкарион. Отец Алдус Монкарион. Это новый помощник епископа Люкина.

Атайя вытаращила глаза и в первое мгновение хотела рассмеяться, восприняв услышанное за обыкновенную шутку, но тут же поняла: если Ранальф и способен на подобные выходки, то для Мэйзона они нехарактерны. Он терпеливо ждал ее реакции, но, так и не получив ответа, продолжил свой рассказ:

— Алдуса прислали на службу при соборе шесть месяцев назад, сразу после посвящения в сан. Из того, что мне удалось выяснить, он — человек одаренный. Прекрасно разбирается в теологии, отличный оратор. Ему всего двадцать пять, а это говорит о том, что у него выдающиеся способности, ведь остальные священники до тридцати с лишним лет являются дьяконами! Если мекан начинает проявляться в столь позднем возрасте, это означает либо что этот человек — личность весьма одаренная, либо что он не очень легок для обучения заклинаниям.

Атайя закрыла глаза и беспомощно всплеснула руками.

— Священник! — воскликнула она. — Разве возможно убедить священника отказаться от обряда отпущения грехов, Мэйзон?

— У нас еще есть время, — спокойно сказал учитель. — Насколько я смог определить, мекан у Алдуса только начался. До более страшных проявлений остается несколько недель. Попробуем объяснить ему, что Господь уготовил ему несколько назначений…

— Священник… — повторила Атайя, все еще не веря в подобное.

Мэйзон улыбнулся, впервые за всю беседу.

— Вы мечтали убедить весь кайтский народ в исключительности колдовства. Вам представляется отличная возможность проверить свои силы на профессионале.

— Спасибо, Мэйзон, — ответила Атайя, поднимая бровь. — Ты подобрал нужные слова для поддержки…

* * *

— Вон он, — прошептал Атайе Мэйзон, когда на следующий день они заглянули внутрь собора через западную дверь. — Тот, что беседует с пожилой женщиной.

Погода стояла пасмурная, и в храме, освещенном лишь тусклым сиянием нескольких свечей, царил полумрак. До вечерней службы оставалось часа четыре, и в соборе было довольно пустынно. Несколько человек бесшумно молились, обращаясь к Господу. В заднем ряду сидел молодой мужчина в черной рясе. Он успокаивающе поглаживал руки женщины в черном платке, утиравшей морщинистое лицо серой измятой салфеткой. Время от времени священник бережно касался ее плеча, желая поддержать и утешить несчастную. Неожиданно он поднял голову и повернулся к двери. Атайя рассмотрела его лицо. Обрамленное темно-каштановыми кудрями, оно казалось нарисованным, настолько правильными и чистыми были его черты. Большие темные глаза излучали тепло и свет. Создавалось впечатление, что однажды этому молодому священнику посчастливилось увидеть самого Господа, и он несет свою радость людям, даря спокойствие и умиротворение одним только взглядом.

Атайя сняла промокший под дождем плащ и отдала его Мэйзону.

— Наверное, мне лучше пойти туда одной. А то решит, что мы задумали что-нибудь недоброе. Ты ведь здесь часто появлялся в последние дни.

— Я буду рядом.

Она осторожно, чтобы не поскользнуться в мокрых туфлях на гладком полу, прошла внутрь, села неподалеку от священника и женщины и, сложив руки перед собой, притворилась, что молится.

— Я не могу без него жить, святой отец. Мы были женаты сорок лет. Я не представляю, что мне делать одной, — говорила, рыдая, женщина.

— Вы не одна, дорогая моя, за вами постоянно наблюдает Господь. — Голос священнослужителя звучал ясно и ласково. — Вы должны радоваться тому, что душа вашего мужа вознеслась на небеса. Наступит день, и вы снова встретитесь с ним.

— Но почему вы так уверены в этом?

— Потому что я чувствую это. Я знаю, — добродушно ответил священник. — Это настолько же естественно, как то, что дождь когда-то заканчивается, что солнце садится вечером, а утром вновь восходит.

— А зачем мне ждать? — шмыгнув носом, спросила женщина. — Если у меня есть возможность опять встретиться с ним, я готова сегодня же умереть.

— Смерть — непременное событие в жизни каждого из нас, нам не стоит ее бояться. Но нельзя и желать ее преждевременного прихода. — Алдус пожал руку собеседницы. — Никогда не отказывайтесь от жизни. Это великий дар.

Женщина все еще колебалась, и священник продолжил:

— Никто не отнимает у вас права скорбеть по мужу, дорогая моя. Печаль и мучения составляют значительную часть нашей жизни. Не познав чего-то подобного, никогда не научишься по-настоящему радоваться и ценить все то хорошее, что имеешь. Вы испытываете безутешную боль, но Бог даст вам силы пережить ее, если вы позволите Ему. Доверьтесь Ему, и Он поможет.