Посланники Обители. Громовое колесо

Я, скинув, наконец, с себя оцепенение, подошёл к лежащей на земле четвёрке. Посмотрел сначала на Машу, судорожно вздохнул и перевёл взгляд на её убийц. Да – убийц!

Моё изначальное предположение оказалось верным – это действительно были оборотни. К тому же те же самые, что совсем недавно напали на приснопамятной полянке на нас сатиром.

По какому-то наитию я резко повернул голову в сторону подъезда и увидел там “Черномора”, совсем уже, вроде как, выскочившего из подъезда, но тут же под моим взглядом вынужденного остановиться, застыть на месте.

Вся братия в сборе, усмехнулся я. Хотя – нет. Из-за плеча старшего над распластавшимися передо мной сейчас оборотнями, как оказалось, выглядывало ещё несколько особей, силой и статью ничуть не уступающей наставнику молодёжи. Да и умом тоже. Никто из них даже и не подумал прыгать из каких бы то ни было окон. Нормально вон и по лесенке спустились.

Думаю, по моему взгляду Черномор всё понял. “Подожди, мы можем договориться”, – на удивление спокойно и уверенно произнёс он и поднял правую руку вверх. Да по-прежнему удерживая за спиной своих собратьев.

- Конечно, – ответил я, отвернулся и, нагнувшись, мгновенно, буквально за доли секунды (откуда вот только силы такие взялись?!) свернул головы троих молодых волкодлаков, так, похоже, да самого конца и не успевших понять, что жизни их никчёмные на том, собственно, и окончены.

И сразу, не успел я снова распрямиться, раздался жуткий и одновременно наполненный всеобъемлющей болью вой. Завыл, ничуть не стесняясь своей сути и нисколько не пряча её, Черномор. И, думается мне, по обычным подопечным так не убиваются. Уверен, если в жилах не всех троих, то, как минимум, одного из испустивших дух молодых оборотней, текла кровь их старшого.

Как ни странно, страшный вой волкодлака помог мне. Позволил скинуть оцепенение, охватившее моё сознание, заставил снова мыслить рационально. И первая же путёвая мысль, посетившая меня тут же, оказалась на удивление проста и очевидна: “Сейчас пятым здесь лягу. Надо сваливать. И Ориса как-то предупредить”.

Дело у меня, если и не опередило мысль, так и отстало ненамного. Я, как был, с низкого старта, рванул с места в карьер, как раз в сторону того самого переулка, куда умчался рогатый. Ещё и истошно завопив по пути: “Волки”!

Пробежал я лишь метров двадцать, успев, по сути, только миновать поворот, который скрыл за собой Машин дом. И нос к носу столкнулся с летящим навстречу сатиром, тут же выдохнувшим мне в лицо: “Наёмники”!

Орис сразу, стараясь не останавливаться, попытался было увлечь меня за собой. Для меня, разве, это означало бег в обратную сторону. Так что я схватил рогатого за руку и силой удержал на месте. Обречённо пояснив при этом свои действия братцу, скривив губы в подобие улыбки: “Из огня да в полымя”.

Казалось, только в этот момент до сознания сатира дошло, о чём я его хотел предупредить своим криком. И тут же перед нами материализовалось подтверждение моих слов. Это с одной стороны. А с другой – доказательство слов рогатого. Мы оказались зажаты в тиски.

Спасло нас с Орисом то, что оборотни никак не ожидали увидеть сейчас своих собратьев по вере – членов общины Пересвета. Последние, в свою очередь, с удивлением лицезрели возникших перед ними волкодлаков. И те, и те, судя по всему, взаимной любовью совсем не страдали. И вместо того, чтобы действовать сообща, сразу же начали, лишь избавившись от замешательства, сверлить друг друга злобными взглядами, застыв, словно истуканы, на месте. Ну, и вовсе позабыв о нас горемычных.

Решение пришло само собой. Опять же очевидное самое. Могла, конечно, на этот раз задумка моя и не сработать, но другого выхода, похоже, просто не было.

Я повернулся лицом к Орису и одними губами произнёс: “Канул дух”. Сатир, не теряя времени на обсуждения, вникнув во всё с ходу, повторил то же самое за мной.

Судя по тому, что для меня облик рогатого снова стал расплывчатым, а глаза некоторых из наёмников и оборотней, смотревших в этот момент в нашу сторону, удивлённо округлились, у нас всё-таки получилось. Мы опять стали невидимы для окружающих. Очевидно, как минимум два раза подряд заклинание, о котором поведала нам Диана, работало.

Сатир чуть расслабился, попытался даже улыбнуться, глядя на недоумённо озирающихся наших врагов, но тут же снова напрягся. Он снова перевёл взгляд на меня и одними губами спросил: “Маша”? Я отрицательно покачал головой.

Орис всё понял как-то сразу. Глаза его сначала остекленели, только вот совсем ненадолго. Уже через пару секунд они медленно начали наливаться страшной яростью. Я крепче сжал руку своего напарника и прошептал: “Мария отомщена”.

Мог и промолчать я. Всё равно ведь ясно было, что никакие мои слова не успокоят и не остановят сейчас сатира. Он бросится в бой. Для меня – наделает непоправимых ошибок. Скорее всего, погибнет, уйдёт навсегда. И я никак не мог допустить этого.