Посланники тени

Новая работа ведьмаку не то, чтобы нравилась, но были в двухнедельной беготне за отступниками от законов и свои плюсы. Спасение красивых девушек, например. В конце концов, если их не спасать, то никогда не увидит сестру Иришку. А за сестренку стоило побороться, побегать, попрыгать. Даже убивать научился. С гарантией, что инквизиция смоет кровь с рук. Как и в случае с ведьмами.

К инквизиторам претензий не было. Наводили всегда точно. Но вот вместо того, чтобы дать сестренку в напарницы — как ходили на ведьм прежде — молчаливые братья ордена использовали ее для каких-то своих дел. Возможно, как наживку для отца. Они никогда не объясняли своих поступков. И всю работу после целеуказания приходилось делать одному. Правда как — это уже было на совести ведьмака. Руки в этом плане были развязаны.

Макс вернулся из дома с одеждой, оставшейся по всей видимости от других жертв. Натянул на девушку майку, куртку и джинсы. Кроссовки оказались не по размеру. Ну да ничего, до электрички хватит. Проводит, а дальше пусть сама. По пути не ответит ни на один вопрос. На свои бы кто ответил.

Максим знал точно только одно: если ведьмаку разрешили быть инквизитором, значит, это кому-то нужно.

— Спасибо, — бросила на прощанье Ленка. — Что мне сделать, чтобы отблагодарить тебя?

Макс пожал плечами. Хорошие мысли всегда приходят позже.

— Спаси кого-нибудь тоже. А вместо того, чтобы искать себе учителей, попроси у неба ангела-хранителя. — И растворился в толпе.

Елена кивнула и прошептала:

— Уже прислали.

* * *

Люция раскинулась на кровати, ощущая, как легкие разъедает болезнь. Горы антибиотиков, которые в панике напринимала хозяйка тела, не спасали. Температура росла, силы таяли, и конец казался близок.

Урезанные до предела возможности ангела позволяли ощутить всю глубину скинутой на тело энергетической грязи, но пройтись по нитям и узнать адресата уже не получалось. Выходило, что в теле девушки Люцию заперли без надежды на спасение. И наведенное проклятье медленно, но верно подтачивало изнутри, высасывая силы человека словно пылесосом.

А вместе с человеком в этой физической тюрьме умирала и ангел.

Всего пара дней минула, как поселилась в теле, излечивая израненную сложной жизнью девичью душу. Но чьи-то злые помыслы уже обрушили на голову этой самой девушки незаслуженное наказание. Настолько незаслуженное, что оставалось только удивляться. Но пока закон равновесия — деяние-ответ — разберется, сколько пройдет времени? День? Неделя? Месяц? Год?

Люция не знала ответа. А силы заканчивались сейчас. Таяли от температуры. Организм человека понятия не имел, откуда на него посыпались все эти воспаления, усталость, боль… Следствие энергетического обезвоживания. Забитые черным намерением главные энергоцентры тела не в состоянии брать всю необходимую для жизни энергию только лишь из пищи. И Солнца, как назло, в городе мало. Осень — природа готовится к зиме, погружаясь в спячку. Не даст сил.

Люция устало вздохнула вместе с человеком. Ладно бы просто грязь в теле. Ее недолго почистить даже простому человеку. Но она беспрерывно сыплется новыми порциями. Мироздание слепо полагает, что обладатель тела проклят за самые жуткие дела и валит на голову одну проблему за другой, всячески стараясь изничтожить источник нестабильности. Ведь убийство — самый тяжкий грех. Всякий убийца безвинной души будет наказан. Это понимают даже те, кто пропагандирует лишение жизни ежедневно всеми доступными способами от средств массовой информации и "безобидных" развлечений до воинственных религиозных сект и конфессий. Лозунгов много: "убей или будешь убит", "убей ради… чего? Развлечения, свободы, выгоды, наживы. Навскидку.

В итоге лишь тяжелая расплата для бессмертной души.

Люция тяжело поднялась. Сил в теле оставалось немного, кружилась голова, и руки-ноги казались ватными.

— Ничего, Светик. Выдержим. Нам главное продержаться, а так кто-нибудь обратит внимание на несправедливость раньше, чем долго бредущий закон возмездия вашего мира.

Светлана в теле никак не отреагировала на поддержку ангела. Она уже два дня как полностью отдала владение телом ангельскому существу и никак не проявляла себя, не вступая даже в диалог. Просто забилась в дальний угол сознания, смирившись со всем. Давно привыкла, что жизнь к ней несправедлива. А раз так, то зачем и дальше продолжать бороться? Сломалась… Светлая полоса в лице поддержки ангела кончилась так же быстро, как и началась. Надежда на прекрасное испарилась раньше, чем она в нее поверила. Так подло — дать и сразу отнять.

Надежда на мир с мирозданием ломает быстрее постоянного ощущения борьбы.

— Выйдем на улицу, что ли, прогуляемся, — не сдавалась Люция, заставляя тело двигаться. Непослушные слабые руки так долго натягивали колготки, кофту, сапоги, плащ… На прическу и косметику, коим женщины этого мира уделяют пристальное внимание, сил не хватило.

Бледная и изможденная болезнью, награжденная изношенным телом, лишенная обоих мечей, ангел вышла на ветреную улицу.