Посланники тьмы

– Да брось ты, – весело проговорил Белозор. – Ладно. Я на тебя зла не держу. Тем паче что ты сама ко мне вернулась. Вратко, Горан, Дубок! – окликнул он.

Дверь горницы распахнулась, и через порог переступили три дюжих парня-разбойника. Удивленно взглянули на Диону, но ничего не сказали.

– На улице уже стемнело, – снова заговорил Белозор. – Снесите мертвецов в овраг. А я пока развлекусь с моей зазнобой.

Парни принялись за работу, а Белозор перевел взгляд на Диону и протянул к ней руки:

– Ну, иди же ко мне, моя изменчивая радость!

Диона отступила на шаг и тихо сказала:

– Не трогай меня, Белозор.

На лице главаря появилось недоумение.

– Это почему ж?

– Я больна.

Белозор несколько секунд молчал, затем взял со стола огниво и потянулся к свечам, воткнутым в тройчатый деревянный подсвечник.

– Нет! – холодно выкрикнула Диона, схватила подсвечник и швырнула его на пол. – Ты не должен меня видеть!

Даже в полумраке было заметно, что лицо Белозора вытянулось от удивления. Он сглотнул слюну и проговорил:

– Неужели все так плохо? Что же это за болезнь такая?

– Это... оспа, – ответила Диона.

Белозор нахмурился и невольно отступил на шаг.

– Зачем же ты ко мне пришла? – с боязливой угрюмостью спросил он.

– Ты хотел найти того, кто носит из Гиблого места бурую пыль.

– Ну да. И что?

– Я нашла его.

– Как?

Диона прищурилась:

– Помнишь, я рассказывала тебе про глаза на моих ладонях?

– Про те, которые вышиб стригой?

Диона кивнула:

– Да. – Она подняла руки и повернула ладони к Белозору. – Взгляни!

– О, боги! – воскликнул он и снова попятился.

Диона засмеялась:

– Они снова видят! Я помолилась богам Гиблого места, и они помогли мне!

– Богам Гиблого места? – с изумлением повторил Белозор. – Но ведь эти боги – мертвые боги!

Глаза Дионы сузились.

– В Гиблом месте все не так, как здесь у вас, – проговорила она неприязненно и холодно. – И падший бог – не мертвый бог. Но не будем об этом. Я хочу помочь тебе изловить тайного ходока. Того, который таскал из чащобы бурую пыль, а потом свалил всю вину на Дивляна.

– Что ж... – свирепо прохрипел Белозор, в душе которого снова поднялась отчаянная, злобная храбрость. – Тогда мы нагрянем к этому гаду прямо сейчас!

2

Передвигаться по городу Глебу приходилось с величайшей осторожностью. Слишком многие здесь точили на него зуб, слишком многие готовы были посадить его на нож или сдать княжьим охоронцам за щедрую награду.

Лишь звериное чутье, натренированная интуиция и серый суконный плащ с капюшоном помогали Глебу избегать опасности.

Израненная Ядвигой грудь Глеба ныла, так же как и плечо, но он сумел подавить боль, лизнув бурой пыли, и чувствовал себя довольно сносно.

Сразу после побега из темницы Глеб явился к сестрам Рожене и Божене, и они обработали его раны заживляющей мазью. Кроме того, сестры дали Глебу старую одежду Дивляна – штаны из лосиной кожи, заношенный до дыр свитер и вполне сносный охотничий полушубок.

Когда сумерки сгустились настолько, что вечер перестал отличаться от ночи, Глеб вернулся в свою комнату, взял из тайника, устроенного под половицей, деньги, короткий меч и несколько метательных ножей, после чего бесшумной тенью выскользнул из дома.

Лавку обувщика Мойши-жидовина, про которого рассказывал одноногий бродяга Пичуга, Глеб нашел в подвале двухэтажного бревенчатого дома. Толкнув дверь с нарисованным на ней сапогом, Глеб переступил через высокий порог и вошел внутрь.

– Здравствуй, Мойша, – поприветствовал он пожилого, лысоватого мужчину, сидевшего за столом и ковырявшего ножом подметку сапога при свете двух сальных свечей.

Обувщик вскинул голову, скользнул острыми черными глазами по лицу Глеба и прокартавил, как старый ворон:

– И тебе не хворать. Кто ты такой и чего тебе надобно?

– Меня зовут Гудимир, – ответил Глеб. – Я охотник-промысловик.

– Вот как. – Мойша опустил взгляд на ноги Глеба. – Хорошие ичиги, – похвалил он. – Но не холодновато ли тебе в них? Могу подбить мехом. И возьму недорого.

– Хорошая мысль, – кивнул Глеб. – Но этим мы займемся после. А пока я хочу задать тебе вопрос.

– Какой? – насторожился сапожник.

– Я ищу одного парня.

– Всего одного? – по толстым губам Мойши скользнула усмешка. – Приходи днем на торжок, и ты найдешь их дюжину дюжин.

Глеб пропустил неуклюжую шутку сапожника мимо ушей.

– Несколько дней назад ты сладил одному парню новые яловые сапоги, – снова заговорил он. – И я...

– Я многим парням сшил сапоги, – прищурил темные глаза Мойша. – А что, кто-то жаловался на мою работу?

Глеб качнул головой:

– Нет. Просто я ищу этого парня. Ты должен был его запомнить.

– Да ну? – Мойша хмыкнул. – И чего ради?

– Он заплатил тебе серебром, – сказал Глеб. – И при этом не торговался, а сразу дал цену, которую ты ему назвал.

Сапожник прищурил темные глаза.

– Я понял, о ком ты говоришь, охотник, – сказал он. – Но зачем тебе понадобился этот парень?

– Он задолжал мне денег.

– Вот оно что. – Мойша понимающе кивнул. – Что ж, это дело святое. По моему разумению, не стоит брать взаймы, если не сможешь отдать. Выходит, этот парень расплатился со мной твоими деньгами?

Глеб усмехнулся:

– Выходит, что да.