Посланники тьмы

– Ты хочешь поймать вора?

Он кивнул:

– Да.

– И ты не пойдешь в Гиблое место?

Улыбка покинула губы Глеба. Он мрачно взглянул на Милану и недовольно спросил:

– С чего ты взяла, что я туда пойду?

– Мне сказала об этом она.

Глеб прищурился:

– Женщина, закутанная в платок?

Милана кивнула:

– Да.

Глеб сделал над собой усилие и снова улыбнулся.

– Это все ерунда. Я ненавижу Гиблое место и скорее пущу себе пулю в лоб, чем снова туда пойду. Тебе не о чем волноваться.

Глеб отвернулся, и улыбка тут же выцвела на его губах. Он прошел к комоду, откинул крышку и достал кожаный пояс с ножнами. Надел его, закрепил скобу, затем достал из комода кобуру с ольстрой. В кожаном кармашке, пришитом к кобуре, осталось несколько патронов. Глеб вставил их в магазин обреза.

Милана следила за его приготовлениями тревожным, грустным взглядом.

– Ты будешь обо мне вспоминать? – спросила она, когда Глеб накинул суконный плащ и скрепил его на плече пряжкой.

Он обернулся, посмотрел на девушку мягким взглядом и ответил:

– Конечно.

– И ты правда вернешься ко мне?

– Сейчас ты единственный человек во всем мире, к которому я хотел бы вернуться. Правда.

Он прошел к Милане, обнял ее и вновь нежно поцеловал в губы. Затем выпустил ее из объятий и хотел двинуться к двери, но она его удержала.

– Подожди.

– Что? – вскинул брови Глеб.

Милана неуверенно улыбнулась:

– Не хотела тебе говорить, но... Кажется, у нас будет ребеночек.

Глеб оцепенел.

– Что ты сказала? – с трудом выговорил он.

Милана положила руку на живот и улыбнулась:

– Я молилась Макоши и Ладе, чтобы послали мне ребеночка, и они услышали мои молитвы. Я чувствую его. Хочешь послушать?

Несколько секунд Глеб смотрел на Милану молча, затем проговорил:

– Послушай, милая, ты не можешь этого знать. Прошло слишком мало времени и...

– Но я знаю, – с улыбкой возразила Милана.

Она протянула руку и обхватила своими теплыми пальцами его холодную ладонь.

– Не злись на меня, Первоход, – прошептала она. – Мне ведь ничего от тебя не надо. И неволить я тебя не стану. Таких, как ты, неволя губит. – Милана помолчала, разглядывая Глеба, затем заговорила вновь: – Знаешь, мне во сне богиня Макошь приснилась. Простерла надо мной сияющую длань и сказала: «Мальчик у тебя родится, Милана! Великим богатырем будет!»

Милана опустила взгляд на свой живот и погладила пальцами руку Глеба.

– Он будет таким же сильным и храбрым, как ты, Первоход.

Глеб высвободил руку и, стараясь не вспылить и говорить как можно мягче, произнес:

– Милана, мне нужно идти. Когда я вернусь, мы поговорим об этом еще раз, хорошо?

Она кивнула:

– Хорошо. Как скажешь, любый мой. Я буду тебя ждать.

Еще несколько секунд Глеб смотрел ей в глаза, затем вздохнул, повернулся и зашагал к двери.

– Возвращайся, ходок, – прошептала ему вслед Милана одними губами. – Пусть боги Гиблого места защитят тебя от темной нечисти.

12

Теперь, когда Глеб знал, с кем имеет дело, искать пришлось недолго. Вопросы, которые он задавал бродягам и нищим, стали конкретней и точнее. Чем правильнее были эти вопросы, тем информативнее были ответы. Оказалось, что двойник мертвого ходока, потерявший бдительность, разгуливающий по городу и убивающий людей, – фигура заметная. Уже через два часа Глеб напал на след твари.

Стоя в темном переулке и беседуя с кривоногим сутенером, Глеб задумчиво почесывал пальцами горбинку на переносице.

– Так, говоришь, ты видел Дивляна?

Сутенер кивнул:

– Да. Он был здесь меньше четверти часа назад.

– И куда же он пошел?

– К Малому яру. Это за спиленной сосной, знаешь?

Вручив сутенеру монету, Глеб повернулся и быстро зашагал по мерзлой дороге. Теперь в нем проснулся охотник, напавший на след добычи. Глеб мог больше никого не расспрашивать о твари, которую преследовал. Сердце и охотничий инстинкт подсказывали ему, куда идти.

И вот он на месте. Луна светила вполнакала, но небо было ясное, и вскоре глаза Глеба привыкли к темноте настолько, что он мог различить каждую ветку на дубе, стоявшем на краю оврага, в двадцати метрах от него.

Ждать пришлось недолго. Одинокая темная фигура, вывернувшая из-за деревьев, двигалась быстро и уверенно, однако в походке ее было что-то деревянное и противоестественное.

Глеб вынул из кобуры ольстру, заряженную пулями, отлитыми из белого железа, и вышел из-за дерева на дорогу.

Фигура остановилась и замерла на месте.

– Далеко ли путь держишь, прохожий? – поинтересовался Глеб, положив цевье ольстры на левую ладонь и направив на собеседника дуло.

– Первоход, – хрипло выдохнул собеседник и улыбнулся. – Давно не виделись.

– С Дивляном – да, – холодно проговорил Глеб. – А с тобой мы не виделись никогда, тварь.

Собеседник несколько мгновений разглядывал Глеба в упор, затем быстро огляделся по сторонам, снова перевел взгляд на Глеба и произнес с прежней приветливой улыбкой:

– Ты не в себе, Первоход.

– Я-то как раз «в себе», – возразил Глеб. – А вот на твой счет я сильно сомневаюсь. Как это происходит, тварь? Как ты это делаешь?

Собеседник прищурился.

– О чем ты?