Посланники тьмы

Помимо прочего, бурая клочковатая шкура тварей была вся испачкана отвратительной черной слизью, будто они только что вывалялись в грязи.

– Что нам делать? – хрипло спросил Замята у Глеба за спиной.

– Обнажайте мечи, – ответил Глеб. – Как только они бросятся...

Договорить он не успел – чудовища ринулись в атаку. Одним огромным прыжком перемахнули они через ручей. Глеб вскинул ольстру, но оборотень ударом лапы выбил оружие из его рук, а вторым ударом отшвырнул Глеба к дереву.

– Руби их! – крикнул Глеб, выхватил меч-всеруб и полоснул первого оборотня мечом по морде.

Удар пришелся вскользь, заговоренный меч рассек зверю шкуру и срезал кончик уха. Оборотень готов был подмять Глеба под себя, но тот ловко увернулся, перекатился в сторону и вновь вскочил на ноги.

Краем глаза он увидел, как Анчутка, бледный от ужаса, рубанул второго оборотня скрамасаксом по груди, но промахнулся, грохнулся на землю, перекувыркнулся через голову и покатился по невысокому склону в ручей.

Зубы первого оборотня лязгнули в сантиметре от уха Глеба. Он вновь увернулся и ударил оборотня мечом в живот. Лезвие соскользнуло с твердой и жирной от слизи шкуры чудовища.

Промахнувшись в прыжке, оборотень развернулся и вновь бросился на Глеба. Секундной заминки Глебу хватило, чтобы отпрыгнуть в сторону, схватить с земли ольстру, развернуться и встретить оборотня выстрелом в грудь.

Пуля, начиненная огвоздками и крестовинами из белого железа, разворотила зверю грудь и раздробила нижнюю челюсть.

Глеб развернулся, чтобы выстрелить в другого оборотня, но оказался недостаточно быстр. Зверь подмял его под себя и попытался схватить его зубами за лицо. Перевернув ольстру поперек, Глеб уперся ею оборотню в челюсть и, изо всех сил сдерживая огромного зверя, прохрипел:

– Замята... Помоги...

Зубы оборотня, острые, длинные, крючковатые, покрытые черной слизью, щелкнули у самого лица Глеба.

– Замята... – вновь позвал Глеб, сдерживая монстра из последних сил.

Зубы чудовища щелкали все ближе и ближе. Черная слизь капала Глебу на щеки, зловонное дыхание обдавало ему лицо. Руки Глеба дрогнули, и он понял, что не сможет больше удерживать оборотня.

И тут что-то со свистом рассекло воздух, и оборотень замер. Глаза зверя погасли, тело обмякло, и Глеб одним рывком скинул его с себя.

За спиной у зверя, сжимая в руках окровавленный скрамасакс, с бледным, перекошенным от ужаса лицом, стоял Анчутка. Глеб вскочил на ноги и огляделся. Оба зверя были мертвы.

– Замята! – позвал Глеб, хрипло дыша. – Замята, мать твою, где ты?

– Да тут я, тут.

Где-то наверху послышался треск веток, и вслед за этим дознаватель неуклюже спрыгнул с дерева на землю.

– Кончено, – с облегчением проговорил он. – А вы молодцы.

Глеб холодно взглянул на дознавателя и сказал:

– Я звал тебя на помощь. Ты слышал?

Тот отвел взгляд и нехотя кивнул:

– Слышал. Но какой от меня толк. Я всего лишь княжий дознаватель и не привык махать мечом.

– В следующий раз, – хрипло проговорил Глеб, – я не стану тебя защищать. Просто возьму и скормлю оборотням.

– Ты защищал свою шкуру, а не меня, – беззлобно возразил Замята.

Дознаватель отвернулся, подошел к одному из мертвых чудовищ, глянул на его оскаленную, оцепеневшую морду и покачал головой:

– Ну и харя. Такого во сне увидишь, не проснешься. Первоход, а разве оборотень после смерти не должен превратиться в человека?

– Должен, – ответил Глеб.

– А почему этот не превращается?

– Спроси у него.

– Грубый ты, Первоход, – со вздохом проговорил Замята. – Эй, Анчутка! – Дознаватель дружески хлопнул коротышку по плечу. – А ты молодец. Не будь ты нелюдем, мы бы могли стать друзьями. Верно?

Коротышка улыбнулся и кивнул.

– Ну вот, – сказал Замята. – И помирились. Куда дальше, Первоход? Может, сделаем привал и перекусим?

– Мы наделали много шума, – проговорил Глеб, внимательно оглядывая деревья. – Если освежеватели услышали нас, они скоро будут здесь.

И словно в подтверждение его слов, в отдалении вновь послышался треск ломаемых веток.

Замята насторожился и пробормотал дрогнувшим голосом:

– Вот леший... Кажется, ты прав.

– Нужно уходить, – сказал Глеб. – Проверьте оружие и одежду – все ли в порядке.

Анчутка и Замята проверили одежду, удостоверились, что мечи в ножнах, а ножны – на поясах.

– Теперь идем, – сказал Глеб. – И не отставать от меня.

Глеб повернулся и зашагал в черную, пахнущую сыростью и тлением чащобу.

10

– Страшный какой лес, – сказал Замята, шагая по буеракам и напряженно оглядываясь по сторонам. – Никогда не думал, что лес может быть таким страшным. И звуки тут какие-то не те. И запах. И эти постоянные сумерки. Интересно, здесь когда-нибудь бывают солнечные дни?

– После тумана – нет, – ответил Глеб.

Замята опустил взгляд и тревожно проговорил:

– А туман-то до конца не сошел. Стелется вдоль земли. Будто притаился и выжидает.

Анчутка тоже посмотрел вниз и сделал резкое, нелепое движение, будто хотел поджать под себя ноги. Замята заметил это и с усмешкой поинтересовался:

– Что, нелюдь, и тебе тут неспокойно?

– Не называй меня нелюдем, – сказал вдруг Анчутка, схмурив брови.