Посланники Великого Альмы (СИ)

Небольшой клочок Британской земли в Гибралтарском проливе мог бы называться отдельным стратегическим государством. Помимо функционирующих флота и авиации там нашла воплощение программа США MEADS по использованию новейших технологий средств противовоздушной обороны. По курсу лайнера это было самое выгодное место для посадки. Тем более что лететь до него всего около часа. Нужно только предупредить англичан.

Лори не знала истинной цели террористов, экипаж лайнера также пребывал в неведении, но все же она на девяносто процентов была уверена, что в Рифьене состоится обмен заложников. Если это так, то отец, само собой, отправной точкой в проведении операции выберет именно английскую военную базу, которую от Марокко отделяет неширокий морской пролив. По словам Харалана, отец действует полуофициально, он заручился поддержкой вышестоящего начальства или что-то в этом роде. Профессор не очень хорошо разбирался в таких делах, но Лори уловила основную мысль из его путанного рассказа. Как бы то ни было, отец будет готов к встрече с Сужди. Лори мысленно уже оправдывалась перед ним: «Откуда я знала, куда меня везут? Мне что, по-твоему, нужно было упустить такой шанс? Да я узнала направление самолета только после того, как все замолчали. Вот если бы террористы сказали мне, что собираются произвести обмен, я бы просидела до самого конца с идиотским выражением и спокойно ждала подруг. Ты мне не веришь, па? Честное слово! Клянусь! Я и стрелять-то разучилась… зя пятьсот лет».

Радист начал сеанс:

— Вызываю диспетчера военного аэродрома в Гибралтаре. Я… — он посмотрел на Лори вопрошающим взглядом.

— Ты — борт одиннадцать сорок семь, — подсказала она, выразительно помогая себе глазами. — У тебя на борту двое граждан США, и ты просишь принять самолет на английской территории.

— Диспетчер, я борт одиннадцать сорок семь, — повторил радист. — В самолете находятся двое граждан США, прошу разрешения на посадку.

Ответ прозвучал сразу же.

— Борт 1147, я диспетчер военного аэродрома в Гибралтаре. Наш вызывной сигнал «Гнездо-один». Подтвердите прежний курс.

— Я борт 1147, прежний курс Триполи — Рифьен. — Радист поймал взгляд Лори. — Прошу разрешения на посадку.

— Продолжайте следовать своим курсом. Встреча на той же волне через пять минут. Конец связи.

Бортинженер автоматически нажал на клавишу отбоя.

— Задница! — Лори сверкнула глазами на рацию. — А ну, вызывай этого кретина ещё раз! Я сама поговорю с ним.

В течение пяти минут радист безуспешно пытался связаться с Гибралтаром. В правой верхней части экрана цифры обнулились и мигали с интервалом в полсекунды. Следующие пять минут так же ничего не дали. Наконец Гибралтар сам проявил инициативу.

— «Гнездо-1» вызывает борт 1147. Ответьте.

— Слышу вас, Гибралтар.

— Борт 1147, ответьте.

Радист покачал головой.

— Они не слышат нас.

— Почему?

— Радиостанция на передаче не работает.

Лори повысила голос:

— Я спросила — почему? Плохо со слухом? Сейчас я прочищу твои уши!

— Я не знаю… Уже в который раз… Проклятая электроника. Бортинженер увидел побелевший от напряжения палец девушки на спусковом крючке. — Я не виноват, поверьте! Аман ханум!

— Ты что, иранец?

— Да, ханум.

— А он? — она указала на второго пилота?

— Тоже.

Лори обратилась к пилоту:

— Радио мифахман?

Летчик покачал головой:

— Мифахман мэшин, морто…

Заработала станция, и Лори остановила пилота жестом руки.

— Борт 1147, вы не изменили своих намерений? Вас не слышно в эфире. Уходите с эшелона двадцать три тысячи на двадцать две тысячи… Вас не слышно.

— Снижайся.

Пилот плавно потянул штурвал на себя, и самолет медленно пошел вниз.

— Пробуй еще.

Радист снова и снова вызывал диспетчера, делая безуспешные попытки настроить рацию на передачу, но его не слышали.

— Борт 1147, я «Гнездо-1». По всей видимости, у вас проблемы с радиостанцией, но вы нас слышите. Вы правильно ушли на эшелон двадцать две тысячи. Опуститесь ещё на тысячу футов.

Пилот без предупреждения Лори опустил самолет на триста метров.

— Наши предположения оправдываются, вы слышите нас. Борт 1147, следуйте на этой высоте. Курс прежний.

3

Кирим Сужди ничего не понимал. Он отказывался понять что-либо. Но вот он снова на полу самолета и снова с прострелянными руками. Как и в тот раз, когда удача была так близка… Его снова переиграли. Но в чем и где он ошибся? Главная ошибка — это ОНА. И никакие бредовые легенды при непосредственном участии индейского идола тут ни при чем. Это она свела с ума Кирима своими полоумными глазами, изображая фанатизм святости к железному богу; и она же, сбросив с глаз исступление, в два коротких мгновения заставила исцелиться.

И ещё профессор.

О, этот орденоносец не так прост, как казался все это время. Он и она — проклятье на пути Кирима, проклятье с несмываемым и кровоточащим клеймом: AMDG.

Сужди сумел повернуть голову в сторону Харлана.

Где же истина?

В чем она?

Чьи глаза огнем полоснули по его рукам — её или идола?

«Сляпаем что-нибудь оригинальное…»