Посланница Поднебесья

Утром я получила документы сразу и о выселении из квартиры, и из офиса. Арендодатели разорвали со мной договора, ссылаясь на совершенно безумные причины. Я могла оспорить их в суде. Но требовались финансы, а с ними у меня нынче было туговато. Так бывает, когда теряешь бОльшую часть клиентов. Нет, я не оказалась на пороге нищеты. Но и раскидываться деньгами не стоило. Я прекрасно понимала, что это очередной шаг в вендетте Тины по моему изгнанию из города. И пока я не придумала, как ответить. Признаться, не была уверена, что способ существует.

— Ладно, от офиса я и так собиралась отказаться, — ворчу, продолжая наносить на холст рваные мазки. — Содержать его — непозволительная роскошь, учитывая обстоятельства. Но квартира мне нужна, черти всех дери!

Работу прерывает звонок мобильного телефона. Со мной пытается связаться Коул — личный помощник. Он никогда не беспокоит просто так, и я нажимаю на кнопку приема.

— Сара, ты в курсе, что нас выселяют? — в голосе обычно непробиваемого Коула звучат тревожные нотки. — Арендодатель требует освободить помещение через два дня.

— В курсе. Я только что получила бумаги.

— И какие планы? Нам есть куда перевезти мебель и остальное имущество? Сара? Ты меня слышишь?

— Я работаю над этим, Коул…

А что еще ответить? Что я пока не понимаю, как быть дальше? Не вариант. Я ведь всегда держу удар. По крайней мере, так было раньше. Я стольких клиентов вытащила из самых разных дурных историй, прикрывая их пятые точки и сохраняя собственную репутацию. Коул это знает, как никто другой. Потому и ждет от меня действий. Таких, которые поднимут нас из пропасти, на дно которой мы направляемся на всех парах.

— Сара, скажи честно, мне пора подыскивать другую работу?

От вопроса Коула у меня едва волосы дыбом не встают. Если уж он перестал в меня верить, дело совсем дрянь.

— Нет. Я разберусь. Дай мне сутки, хорошо?

— Хорошо, — соглашается мой личный помощник.

Телефон издает писк, свидетельствуя об окончании разговора. А я откладываю кисть, которую всё это время держала в правой руке, и сажусь на пол.

Идей нет. Ни одной.

Я понимаю, что Тина побеждает. Даже не в схватке, а в фатальном уничтожении более слабого противника. Так бывает, да. Личный палач в образе ангела исчез из моей жизни. Но сама жизнь разбивается на осколки.

Шелест крыльев за окном заставляет вздрогнуть. Прежде этот звук был предвестником кошмара и новой порции притворства во имя выживания. Но это не Оуэн, а кое-кто другой.

Другая.

И она несет надежду…

* * *

Ларо: настоящее

— То есть, ты будешь моих хранителем? Настоящим ангелом-хранителем?

В глазах Сары я видела и облегчение, и радость. У сестры будто гора с плеч свалилась. Но я заметила во взгляде нечто еще — то, что ни разу не видела раньше. Толику вины.

— Что не так? — насторожилась я.

— Ты не подумай, что я не рада. Очень рада. Много лет и даже не одну жизнь мечтала, чтобы ты меня нашла. Но всё это не совсем честно. По отношению к тебе. Ты и так вечно всем жертвовала ради меня. Может, пора разорвать круг?

Сказать, что я удивилась, ничего не сказать. У Сары проснулась совесть⁈

Впрочем, когда из тебя годами делают игрушку без права на выбор, на многое начинаешь смотреть иначе. Вот и у Сары, похоже, случилось прозрение.

— Ты — душа творящая. Я — душа хранящая. Это наша суть, — я передернула плечами. — К тому же, будучи ангелом, я могу не только защищать, но и влиять, если тебя вдруг начнет заносить.

— Интересная деталь, — Сара закатила глаза. — Ладно, влияй. Я не против. В одиночку я вечно творю дичь. Это было доказано не раз.

— Кстати о твоей творящей натуре, — я кивнула на две законченные картины. — Твои работы?

— Ты так думаешь?

— Я знаю твой стиль.

— Ладно, — сестра вздохнула. — Я решила попробовать себя в роли художницы и в этой жизни. На первую картину нашелся покупатель. А вот вторую я пока не хочу выставлять в сеть, дабы не пугать потенциальных клиентов и почитателей. Право на эксперименты имеют состоявшиеся мастера. Перспективным новичкам лучше не рисковать.

— Твоя правда. Хотя мне нравятся обе работы. Просто они… отражают разные твои ипостаси.

— На первой картине вообще-то ты.

— У меня было подозрение, — призналась я, рассматривая картину пристальнее.

Сара изобразила девушку под дождем. Счастливую девушку в прилипшем к телу платье. Та танцевала в луже, разбрызгивая воду босыми ногами. Волосы были мокрыми, сразу не разберешь темные они или русые. Картина оставляла светлое чувство. Глядя на нее, хотелось верить в чудеса. А вот вторая работа производила угнетающее впечатление. Человек шел прочь через разрушенный город. Сара нарисовала его спиной, лица никто видеть не мог, но в фигуре чувствовалась неимоверная усталость. И обреченность. А краски, что сестра использовала, усиливали эффект. Темные с алыми вкраплениями в небе. Они будто кричали: худшее впереди.

— Это же не Ллойд?.. — пробормотала я, силясь понять, Сара изобразила кого-то конкретного или абстрактного.

— Когда рисовала, не задумывалась. — призналась она. — Но теперь мне кажется, что это золотко. В смысле, Крис Саттон, мой погибший клиент-актер.