Посланница. Трилогия (СИ)

Значит, весь учительский состав. Кажется, я слышала немного другое изложение событий. Ну, негодяи!

Директор вновь поднялся, надеясь проститься со мной.

– Я провожу вас на третий этаж, в наш архив. Там вы сможете забрать документы братьев.

Ну уж нет! Никуда ты меня не проведешь!

– Ах! – Я достала платочек и смахнула невидимую слезинку. – Не хотела вам говорить, но, видимо, придется открыть нашу семейную тайну.

Абелард, уже нацелившийся взглядом на дверь, вернулся в кресло и заинтригованно спросил:

– О какой тайне идет речь? Я давно знаю ваше семейство и всегда считал его одним из самых благополучных.

Зато я познакомилась с ним недавно! Демоны! Опять приходится импровизировать! Я заломила руки и с безграничной печалью в голосе всхлипнула:

– Нет, не стоит вам этого знать. Со дня рождения близнецов родители несут на себе тяжкое бремя, и я не вправе перекладывать его на ваши плечи.

Еще раз всхлипнув и пожелав Абеларду долго здравствовать и всегда оставаться таким же мудрым и чутким директором, я кинулась к двери.

– Алиэль, подождите! Возможно, я смогу вам помочь.

– Боюсь, нам никто не в силах помочь, но…

Я зарыдала и, вернувшись к столу, некоторое время усиленно терла глаза платком, от чего они покраснели и со стороны казалось, будто я действительно плачу.

– Вот, выпейте. – Абелард протянул мне стакан воды и заботливыми глазами уставился на «сестру» своих учеников.

Я сделала несколько жадных глотков. «Совладав» с собой, зачастила:

– Мы делали все возможное, чтобы болезнь не прогрессировала, но с каждым годом она становится все очевиднее для окружающих. – Я выдержала короткую паузу, затем, закатив глаза, простонала: – О боги, отец убьет меня!

Директор подался вперед и накрыл своей ладонью мою мелко подрагивающую руку:

– Алиэль, о какой болезни идет речь? Успокойтесь и объясните толком, в чем дело.

Схватив веер и несколько раз нервно взмахнув им, решила, что Абелард уже готов услышать «горькую правду».

– С раннего детства Рэйтон и Стэнтон вели себя не как все дети. Они могли часами быть веселы, а потом ни с того ни с сего впадали в меланхолию. Сначала родители не обращали на это внимания, но когда случился первый приступ, не на шутку перепугались.

Мальчики перевернули все вверх дном в кабинете отца и порвали несколько важных документов. Папа был в бешенстве. Но когда он спросил детей, в чем дело, те искренне недоумевали, почему их обвиняют в том, чего они не делали.

Я замолчала, пытаясь перевести дыхание. Абелард с нетерпением попросил продолжать.

– Отец подумал, что близнецы просто боятся признаться в содеянном, и наказал их. Но на этом шалости детей не закончились. Они получали наказания за свои проказы и всегда плакали, спрашивая, почему с ними так несправедливо поступают. Тогда в голову мамы закралось нехорошее подозрение. Она настояла на том, чтобы близнецов осмотрели лучшие врачи Неаля. Диагноз оказался ужасным. Мальчики страдают врожденным дефектом сознания. У них случаются провалы в памяти, и в такие моменты братья не осознают, что творят. Родители были в отчаянии. Они поехали в Нельвию, затем в Драгонию. Обращались к лекарям, магам, знахарям, но никто не мог им помочь.

Говоря все это, я не переставала следить за реакцией Абеларда. Сначала профессор был спокоен, но по мере того, как я говорила, лицо директора приобретало иное выражение.

– И теперь мы не знаем, что делать, – с надрывом всхлипнула я. – В каждой школе повторялось одно и то же. Надеялись, что в Геллионе братья получат дипломы магов, но, видно, не судьба.

Я в последний раз вытерла слезы сухим платочком и опустила голову, ожидая решения директора.

– Мне кажется, я смогу вам помочь.

– Вы оставляете их? – с надеждой подняла глаза на Абеларда.

– Разумеется. Раз такое дело… Но я не об этом. – Маг вскочил с места и кинулся к стеллажам с книгами. – Где-то тут у меня был один замечательный рецепт. Уверен, он приостановит развитие болезни. Ага, вот!

Не сдержавшись, я хмыкнула. Попьют они у меня теперь всякой гадости. Не одной же мне страдать! К счастью, профессор не заметил моей реакции.

– Я сам лично приготовлю сегодня лекарство, а завтра пусть подойдут после уроков, я отдам его им. Пойдемте, я вас провожу.

Мы спустились на первый этаж и вышли на улицу.

– Только прошу вас, никому ни слова, – с мольбой в голосе прошептала я. – Вы первый, узнавший о нашей тайне. И, надеюсь, последний.

Абелард заверил меня, что ни одна живая душа не догадается о болезни ребят. При этом глаза директора блестели, он непроизвольно потирал руки.

– А вот и наши ученики. – Он знаком подозвал вышедших из трактира близнецов и с озабоченным видом оглядел их. – Ну что, готовы вернуться в школу?

Вы бы видели, сколько радости читалось в тот момент на лицах друзей! Никогда прежде они не были так счастливы.

– Господин Абелард, мы больше никогда…

– Обещаем, мы станем самыми прилежными и послушными учениками нашей школы…

– Вы еще будете нами гордиться…

Профессор согласно закивал и, не сдержавшись, погладил Стэна по голове.