После...

В глубине души Натан всегда считал их брак нерушимым. Но со временем супруги отдалились друг от друга. У него с каждым днем было все больше работы, появлялись новые обязанности. Он прекрасно понимал, что именно из-за его занятости и возникли первые трещины в твердыне их брака.

Но главной причиной стала смерть Шона, их второго ребенка, он умер в трехмесячном возрасте. Это произошло зимой, в начале февраля, три года назад.

Мэллори отказалась брать няню-филиппинку для ухода за детьми. Она считала так: чтобы воспитывать детей богатых американцев, эти женщины вынуждены покидать родные страны и оставлять собственных детей. Если для освобождения от забот женщин Севера требуется возложить все на женщин Юга, она предпочитает обойтись собственными силами. Родители, и никто другой, должны заниматься своими детьми. Лесли Натан заявлял, что няня-филиппинка за свои услуги получает деньги, несравнимые с тем, что может заработать в своей стране, и с их помощью дает образование своим детям — Мэллори называла его ужасным колонизатором. И так расходилась, что он жалел о сказанном.

Тем вечером Натан ушел с работы чуть раньше обычного. Мэллори предупредила его, что поедет к родителям — она каждый месяц бывала у них. Обычно брала с собой Бонни, но на этот раз решила оставить девочку дома, с отцом, — у малышки была ангина. Улетала жена в шесть вечера, Натан застал ее уже в дверях. Быстро поцеловав мужа, Мэллори бросила что-то вроде: «Я все приготовила. Тебе надо только подогреть бутылочки в микроволновке. И не забудь, что ему срыгнуть нужно».

И вот он остался один с двумя детьми. Для Бонни Натан припас секретное оружие — видеокассету с мультфильмом «Красавица и Чудовище». Еще одна причуда Мэллори — бойкот Уолта Диснея. Это не нравилось Бонни, ведь ее лишали многих чудесных мультиков. Натан дал ей кассету, после того как она поклялась ничего не говорить маме. И Бонни, очень довольная, пошла в гостиную смотреть мультфильм.

Натан уложил Шона в колыбель. Ребенок был спокойным, здоровым; он пил из своей бутылочки до семи вечера, потом уснул. Натан обожал возиться с детьми, но в этот вечер у него не было времени: адвокат работал над важным, сложным делом. Впрочем, ему всегда поручали только такие дела, и приходилось все чаще брать их домой.

После мультфильма Бонни попросила поесть — конечно же, спагетти, что еще можно есть после «Красавицы и Чудовища». Натан приготовил макароны, покормил дочь, но сам не стал есть. После ужина девочка, не капризничая, отправилась в постель. Натан напряженно работал еще четыре часа, потом дал последнюю бутылочку Шону — ко сну. Он чувствовал, что устал, а завтра рано вставать. Шон мог всю ночь не просыпаться; Натан был уверен, что ребенок не проснется раньше шести.

Утром следующего дня Натан обнаружил в колыбели безжизненное тело сына, лежавшего на животике. Когда взял его на руки, заметил на простыне пятно розового цвета. Ужас пронзил его, когда он все понял… Шон умер тихо — отец не слышал ни звука, хотя спал чутко.

Такие случаи смерти новорожденных хорошо известны. Как и все родители, они с Мэллори были предупреждены: детям вредно спать на животе — и всегда следовали рекомендациям педиатра укладывать Шона на спину. Следили и за тем, чтобы лицо ребенка оставалось открытым, чтобы температура в комнате не была слишком высокой, — Мэллори поставила современный термостат, который постоянно поддерживал температуру 20 °C. Матрац должен быть твердым — они купили самый дорогой, сделанный с соблюдением всех норм безопасности. Кажется, они были хорошими родителями…

Потом Натану много раз задавали один и тот же вопрос: действительно ли он положил ребенка на спину? Ну да, конечно, — как обычно; именно так он и отвечал. На самом деле, к великому своему удивлению, Натан не помнил, как укладывал Шона, — никак не мог восстановить ход событий. Зато точно помнил, что в тот проклятый вечер полностью погрузился в работу, изучая дело о финансовом объединении двух авиакомпаний.

За все время отцовства он ни разу не укладывал детей даже на бок, не то что на живот, зачем же ему было делать это в тот вечер? Но Натан не мог вспомнить все подробности момента, когда укладывал сына в колыбельку. Эта неуверенность терзала его и усугубляла и без того гнетущее чувство вины. А Мэллори выдумала, что виновата она, потому что не кормила Шона грудью. Если бы это могло что-нибудь изменить!

Почему они отдалились друг от друга после страшного испытания, вместо того чтобы сблизиться? Их охватило необъяснимое отчуждение. Натану стало очень тяжело находиться рядом с Мэллори. Как жить и постоянно чувствовать на себе ее взгляд, обвиняющий, хоть и неосознанно, в смерти Шона? О чем разговаривать — вспоминать о прошлом? Помнишь, как было хорошо, как мы его ждали, как им гордились… Помнишь место, где мы зачали его, — в домике на горнолыжной станции Уайт-Маунтинз… Помнишь, помнишь…