После...

Едва заметная ухмылка не ускользнула от Натана. Венс подошел к нему и прошептал на ухо:

— Уже не твоя жена, а почти моя.

В это мгновение Натан понял: ему ничего не остается, как набить Тайлеру морду. Он сделает это, даже если в итоге еще больше отдалится от жены. И вдруг Натан осознал, что достаточно мелочи, чтобы знаменитый адвокат с Парк-авеню уступил место сыну итальянской прислуги, плохому парню, который в молодости не раздумывая ввязывался в драки на улицах Квинса. Прошлое догнало-таки его, хотя он всю жизнь из кожи вон лез, чтобы стать другим.

Входная дверь отворилась, и появилась Бонни.

— Buenos dias[18], — радостно сказала она и вошла в комнату.

Ла-Джолла находится всего в двадцати километрах от мексиканской границы, и Бонни развлекалась тем, что повторяла испанские слова, услышанные на улице или в школе.

Когда вошла дочка, вся злоба и гнев внезапно растворились. Дочь здесь — все остальное не важно. Бонни бросилась в объятия Натана, он поднял ее к потолку и закружил. Яркая, цветастая одежда, перуанская шляпа, края которой свешивались на уши, и южный загар — девочка выглядела прелестно.

— Тебе только пончо не хватает, чтобы перегонять стада лам через Анды. — И Натан опустил дочку на пол.

— А можно мне это на Рождество? — тут же подхватила она.

— Пончо?

— Нет, ламу!

— Это шутка, дорогая, — раздался голос Мэллори.

Натан обернулся: Мэллори спускалась по ступеням лестницы, держа в руках дорожную сумку Бонни. Поздоровалась с Натаном; он представил ей Гаррета: известный хирург, возвращается с конгресса в Сан-Франциско; у них деловые отношения. Несколько удивленная, женщина вежливо приветствовала Гудрича.

— Мы опаздываем. — И выразительно посмотрела на часы.

«Именно так! Будто ты озабочена тем, чтобы вовремя попасть в ресторан!» Натан не стал возражать — это ни к чему не приведет, да и не стоит ссориться с Мэллори на глазах у Венса, — и ответил в тон:

— Нам тоже нужно спешить — самолет через час.

— Вы поедете через Лос-Анджелес? — тревожно спросила Мэллори.

Натан кивнул. Венс вышел первым, крутя на пальце ключи от машины; остальные последовали за ним. Небо начинало темнеть, чувствовалось приближение грозы. Мэллори закрыла за собой входную дверь и обняла дочь.

— Счастливого пути, и не забудь позвонить мне, когда приедешь в Нью-Йорк!

Она направилась к сверкающему «порше», припаркованному выше по улице.

— Hasta luego![19] — крикнула Бонни, размахивая перуанской шляпой.

Мэллори обернулась и махнула рукой в ответ; она так ни разу и не взглянула на Натана.

— Приятного аппетита! — крикнул он ей, вложив в свои слова всю горечь и грусть, которые чувствовал.

Она не отозвалась. Натан взял за руку Бонни и пошел с ней по тротуару вслед за Гарретом — тот захватил их дорожную сумку.

«Порше» шумно тронулся с места и направился в их сторону; будто специально, Тайлер проехал совсем близко от Натана. Что ж, это из разряда глупостей — так иной раз играют мужчины, желая помериться силой… Мэллори на пассажирском сиденье наклонилась в тот момент над сумочкой и не заметила маневра Тайлера. А тот небрежно махнул Натану рукой. «Идиот», — подумал Натан, глядя вслед машине.

Международный аэропорт Сан-Диего

— Дамы и господа, начинается посадка на рейс… «Американских авиалиний» до Лос-Анджелеса, выход номер двадцать пять. При себе необходимо иметь посадочные талоны и удостоверения личности.

Услышав объявление, четыре десятка путешественников разом поднялись с металлических кресел и выстроились в очередь у стойки регистрации. Они первыми попадут в самолет. Среди них стояла Бонни, слушая плеер и сонно покачивая головой в такт скрипке Хилари Ханн. Гаррет грыз пятую плитку шоколада, а Натан рассеянно смотрел в окно — казалось, он заинтересовался балетом взлетающих самолетов.

Адвоката охватило тягостное предчувствие: неужели он больше никогда не увидит Мэллори?.. Их история не может так закончиться, он должен увидеть ее, хотя бы в последний раз! Да, встреча с Мэллори нужна ему больше всего на свете. Нет сомнения, уже слишком поздно начинать все сначала, но разве он не имеет права попрощаться с любимой женщиной в другой обстановке, без глупых саркастических замечаний Венса Тайлера за спиной?

Гаррет протянул посадочный талон стюардессе. Натан потянул его за рукав и произнес:

— Я не лечу.

— Вы хотите вернуться?

— Мне нужно увидеть ее в последний раз. Нужно, чтобы она знала…

Гудрич равнодушно его оборвал:

— Делайте то, что считаете необходимым.

— Бонни я забираю.

— Оставьте ее, со мной ей нечего бояться.

Им пришлось отойти, чтобы пропустить других пассажиров — те уже теряли терпение. Натан наклонился к дочери — Бонни сняла наушники и улыбнулась.

— Дочка, дорогая, я забыл кое-что сказать маме. Думаю, мы полетим следующим рейсом.

Малышка тут же подняла головку к Гудричу. Она, такая боязливая, сразу почувствовала доверие к этому великану. Чуть подумав, предложила:

— Может быть, пап, я полечу с доктором Гарретом?

Реакция дочери удивила Натана; он запустил руку ей в волосы.