После

— Разместим, куда денемся. Для начала в больничку всех, пусть осмотрят. Сам знаешь, как там у женщин, которых бандиты держали.

Знаю. В большинстве случаев полный букет венерических заболеваний. Приходилось видеть и с такими делами сталкиваться. Плюс ночные кошмары, психозы и все прочее в комплекте.

— По оружию, — вспомнил я. — Я бы патронов «пять сорок пять» пару цинков себе бы оставил и магазинов пустых.

— А с машинами что делать? Чьи они теперь?

— Поставьте где-нибудь. Потом подумаем. Может, продать, а деньги этим раздать, чтобы как-то жизнь начали?

— Уазик и город купит.

— Да, и бензин заберу с канистрами, пригодится. До дому докинете? Мне бы поспать малость, ночь еще та была.

— Показания дашь, и иди спи, — Михаил усмехнулся. — Поехали в отдел.

Быстро не получилось, продержали еще часа два, хоть и поили крепким чаем, почти что чифирем. Потом все же отвезли домой, затребовав появиться у них после обеда, когда начальник вернется, так что спать осталось недолго. Но два ящика патронов, по паре цинков в каждом, и шесть рыжих магазинов выделили, а заодно и вполне свежий с виду АКС, который я в последний момент решил придержать на всякий случай. Остальное описали. А с начальством мне в любом случае говорить нужно, понятно почему.

Сергеевна сегодня была выходной, предложила покормить, но я отказался. Умылся и тут же завалился в кровать, задернув занавески. И отключился через пару секунд, без снов, до того как будильник зазвенел.

Попросив теплой воды, хотел было побриться, даже сменил лезвие, но в последний момент спохватился, мне же еще обратно в Вышний ехать придется. Просто напомнил себе заехать в «мародерский» магазин, поискать таких же. Или надо на опасную бритву переучиваться.

Василия во дворе не было, по делам ушел, чему я обрадовался, потому что вареную колбасу не покупал, а копченую он не любит. Подумав, завел все же «пырзика», как поименовал свой луазик, и выехал за ворота. Пусть планов и немного, но кто знает, лучше на колесах быть. В очередной раз перепутал скорости, тут они задом наперед включаются, потом вспомнил, как надо, и машинка запылила по улице.

У райотдела как-то машин сегодня прибавилось. И лихославльский уазик до сих пор здесь, не уехал покуда. Поставил свою скромно в рядок с ними, вытащил себя из кабины, кряхтя, зашел в здание, поздоровавшись с дежурным.

— Опера у себя?

— Сидят, проходи, — кивнул он.

Точно, на месте оказались, в уже знакомом кабинете.

— Привет, — сказал я с порога. — Прапора допрашивали уже?

— Нет пока, тебя ждали, — ответил Сеня. — Кстати, твой отдел запросили. Угадай, что ответили?

— А разница есть?

— Какая-то есть, — хмыкнул он. — Правда, подтвердили, что ты все равно по делу работаешь, на правах внештатного, — добавил он. — Правда или прикрыли?

— Правда. А если бы и прикрыли, то все равно не сознался бы. — Я подтащил стул и уселся. — Что начальство от меня хотело?

— Не знаем, — ответил Михаил. — Видеть желало, но у него совещанка сейчас. Что, Сень, вызываем клиента?

— Давай, — Сеня взялся за телефон.

Прапора привели минут через пять. От него пахло потом и камерой, но вот не обгадиться, пока ехали, он все же сумел. В Лихославле в уборную дали сходить. Лицо от побоев отекло, но царапины от ногтей ему кто-то йодом смазал и даже повязку на голове сменил, эта аккуратней выглядела. Наручники спереди надели. Усадили на стул, я сел от него сбоку.

— Имя, фамилия, отчество, год и место рождения? — спросил Михаил.

Прапор назвался одним из тех имен, которые были в списке на КПП.

— Врешь, — равнодушно сказал опер. — Но нам все равно на самом деле. Ты и у нас вполне созрел для пули или торфяников, или в Вологодскую область отправим, там не лучше будет. Даже хуже. Так что в твоих интересах сотрудничать.

— И что взамен?

— Не знаю, — Михаил развел руками. — Как суд решит. Примет во внимание чистосердечное, оценит сотрудничество со следствием. На торф все равно лучше, чем пуля в башку, как мне кажется. Только это тебе заслужить теперь надо.

— Подельники героизм не оценят, — добавил Сеня. — Один хрен не увидитесь. Так что ты лучше о себе думай теперь, остальное уже мелочи.

— В Вышнем вашей власти нет, — прошепелявил Прапор через разбитые губы. — Там свои законы, по ним я чики.

— Ты реально дурак или как? — Михаил вскинул брови. — Законы ваши там только потому, что до вас пока не добрались. А пока ты находишься на территории РСФСР, где действует соответствующий уголовный кодекс с поправками военного положения, которое никто не отменял. И согласно этим поправкам, по статье шестой дополнительного раздела УК РСФСР, к рабовладельцам применяется исключительная мера наказания. Или, в случае сам знаешь чего, от десяти до двадцати лет каторжных работ. Выбор твой. Семь свидетелей у нас есть, этого тебе хватит с маковкой потонуть в дерьме. Плюс изнасилования и прочее.