После

— Честно говоря, мне не очень хочется в этом участвовать, — призналась она. — При всем моем к вам уважении, и дело не в деньгах, я понимаю, что вы будете щедры. Просто наши смертельные проклятья… они не снимаемы. Тот, кто наложил, снять-то может, но я не ваш брат. Проклятье можно только перебросить на кого-то другого. И, как я уже говорила, этот другой должен быть дорог вам. Дорог, как Агата.

Арену казалось, что мир вокруг вращается, словно он только что слез с карусели. И тошнило почти так же.

Дорог, как Агата. Таких всего-то двое — Александр и София.

Хотя… нет.

— Если я… покажу тебе, на кого можно перекинуть проклятье с Агаты, ты точно сможешь?

— Смогу, — ответила шаманка, в который раз вздохнув. Арен ее понимал — конечно, ей не хотелось быть детоубийцей.

— Это мое решение, — сказал он ровно. — Ты будешь не виновата.

— Вы тоже, — вмешался Гектор. — Проклятье Аарон накладывал, а не вы и не Ив.

— Он хотел отомстить мне, убив моего ребенка, — произнес Арен, вглядываясь в бледное лицо спящей дочери. — И у него это в любом случае получилось.

* * *

Пока Арена и Агаты не было в детской, Виктория места себе не находила, и если бы не София, она, наверное, сорвалась бы в истерику впервые за последние недели. Но аньян словно была фундаментом, на котором сейчас держалась ее психика, и Виктория отчаянно цеплялась за Софию — и в прямом, и в переносном смысле. Сжимала ее руку, слушала голос, казавшийся спокойным, но была не в силах разобрать слова — София читала Алексу какую-то сказку, — и думала о том, что вновь может потерять Агату. И почему-то императрице казалось, что теперь шанс даже больше, чем в прошлые два раза. Наверное, потому что тогда все было понятно, а что творится сейчас?

Когда Арен с Агатой на руках вышел из камина, Виктория едва не вскочила и не бросилась к нему на грудь с требованиями поскорее все рассказать. Наверное, она бы так и сделала, но… его лицо…

Похожее было у мужа в тот день, когда возле Императорского музея активировалась портальная ловушка.

— Мама, Софи… — шептала Агата, хлопая сонными глазами.

— Побудь с детьми, — обратился Арен к Софии, укладывая дочь рядом с аньян. — Пообедайте. А мне нужно поговорить с супругой.

Она кивнула, тревожно глядя на него, а потом…

Виктория моргнула, не в силах осознать увиденное, но будучи уверенной в том, что ей не показалось — ее муж и София одновременно потянулись друг к другу, соприкоснувшись кончиками пальцев, не размыкая взглядов. И это движение, длившееся всего несколько секунд, но наполненное абсолютным взаимопониманием, объяснило Виктории все.

Стало нечем дышать, грудь как невидимыми тисками сжало, и окружающее внезапно поплыло перед глазами. Что это, обморок?

Нет. Это были слезы.

— Пойдем, Вик, — сказал Арен, отворачиваясь от Софии. Виктория послушно встала, радуясь, что муж явно закрыт эмпатическим щитом, поэтому не может почувствовать ее отчаяние, и шагнула навстречу. Император подхватил ее на руки и быстро зашел в камин.

Через минуту они уже выходили в гостиной покоев Виктории. Арен, не выпуская жену из рук, прошел к окну и усадил ее в кресло, сам опустившись напротив. Потер пальцами висок, будто там болело, и сказал, глядя прямо на Викторию:

— Четыре месяца назад Аарон поставил на Агату смертельное проклятье.

Она похолодела.

— Оно проявилось только сейчас, потому что он его зачаровал, замкнув на определенное количество пробуждений Геенны. Каждое пробуждение сопровождается выбросом энергии, и с каждым разом запирающее заклятье истончалось. Если ничего не предпринять, Агата умрет в течение двух суток.

— Арен… — выдохнула Виктория с ужасом, не представляя, что хочет сказать. Да и говорить она могла с трудом — горло скрутило от страха.

— Предпринять можно, и если у Ив все получится, наша дочь останется жива, — продолжал император ледяным голосом. — Но чтобы добраться до Агаты, Аарон был вынужден проклясть ребенка, которого носит Ванесса, потому что у шаманов такие правила — чтобы убить кого-то другого, надо убить при этом то, что дорого тебе самому.

— Защитница… — прошептала Виктория, сглатывая. — Несс…

— Она плохо себя чувствовала со вчерашнего дня, Тадеуш мне передавал. Но не так, как Агата, проклятье же не на ней, а на ребенке. Поэтому с кровью у Ванессы все нормально, только слабость.

— А она…

— Насчет этого покушения, я полагаю, она не в курсе. А вот в прошлых двух Несс участвовала.

Спрашивать что-либо после этих слов Виктория была не в силах — от изумления ей показалось, что у нее во рту камень вместо языка.

— Я не рассказывал тебе, чтобы ты не переживала, — вздохнул Арен, вновь потерев висок и поморщившись. — Но сейчас у меня нет сил придумывать легенды. Несс была информатором, кроме того, именно она изготовила ту конфету.

Услышав это, Виктория отмерла.

— Да я ее!.. — процедила она, сжимая кулаки, но, заметив усталый взгляд мужа, замолчала. — Арен…