После

— Но разве я не сделал это сегодня?! — закричал Таврион.

— Да, ты блистательно разбил их. Но разве ты не был окутан тьмой, когда, казалось бы, уже пора схватиться с ними?

— Ты всегда стоял за моей спиной, — тон генерала выровнялся, — я знал, что свет озарит нас. И твоя молитва спасла воинство! — Тавриона пробирало изнутри при воспоминании о решающих минут сражения.

— Да. Но я не могу ручаться, что спасу рыцарство во второй раз. Война, это бесконечная и тяжелая учеба. Мы учим их, а они учат нас. Теперь мы лучше знаем, на что они способны. В следующий раз они будут действовать иначе. Ты выйдешь из этого города и лишишься моей защиты. Останемся в городе и будем спасены, мы знаем наши стены.

— Но мы также знаем и наши горы! Тропы эти топтали в детстве те, кто сейчас сражается, проводники помогут нам. Есть ещё много ущелий на пути сюда, где мы можем перебить их всех!

— Нет, — в очередной раз встрял Лимний, его глаза с тяжелой хитрецой сощурились, — драконы там в небе везде. Ты не выйдешь и не войдешь. Всё и везде видят. За городом только смерть.

— Тогда мы встретим их в открытую! Рыцари рвутся в бой! — не унимался генерал.

— Нет! — крикнул строго Протелеон.

— Я вынесу этот вопрос на собрание жрецов! — закричал Таврион, на лбу его сверкали вены злобы, — Я стратег этого города, и я не позволю вам сидеть здесь сложа руки, ожидая смерти. Человек выживает лишь тогда, когда наносит удар первым! Во многих походах я бывал, и во многих сражения оставался жив, даже когда все войско бывало истреблено. Мы либо разобьем их, либо здесь мы встретим смерть. Но я не позволю этому городу так умереть!

— Да, ты убьешь его своими руками! — гневно скривился Протелеон.

— Дерьмо! — огрызнулся генерал и размашистым спешным шагом двинул к выходу через весь зал.

Молчание шло, пока наконец не пресеклись за дверями эти одинокие шаги.

— Звезда горит, пока не потухнет, — Лимний устало провел рукой по лицу.

— Да, эта звезда осветила для нас часть пути. Но дальше мы идем сами. Пришло время вновь понизить его и дать этот пост кому-то более разумному, кто внемлет доводам разума.

— В его словах есть доля правды, — Лимний помнил также многие войны с другими городами и отдельными властителями, подчинёнными городу, которых приходилось усмирять в постоянной тяжелой резне.

— Это человеческая правда. Но мы воюем не с людьми. Наши враги демоны, им не ведомы те слабости, коими скованы мы, эти слабости иные, и мы победим лишь когда найдем их.

— Что прикажешь делать, верховный жрец Протелеон?

— Напиши послание Стратонику, пусть он доложит все то, что ему удалось узнать о серокожих за это время. Наш префект провел там столько времени...

_____

Когда вышел на улицу, уже стемнело.

Костры наполняли воздух искрами радости и веселья.

Как светлячки улыбки людей мерцали в толпе.

"Психея…"

Таврион шел к дому Психеи тем вечером. Там, в постели, объятия успокаивали. Уснул легко и крепко, но проснулся он очень рано, гонимый из своего сна неясным страхом, источника у которого не было. С мечом в руке обошел весь дом, покои за покоями, а затем одел плащ и, укутавшись в него, бродил медленно и бесшумно, блуждая вместе с тем и по своим мыслям.

"Этот жрец не ведает… Протелеон. Разве знает он, как важен этот урожай. Разве любит он землю? Подлый старик, он никогда не жил у земли, нигде не сеял и не жал, ему не ведома тоска по родным полям, городская змея. Но не все жрецы сплошь библиотечные крысы, многие из землевладельцев, кто купил пост, сейчас должны составлять жречество. Треть из них составляет собрания, они встанут на мою сторону, ещё треть из торговцев. После войны, чем хуже будет ситуация, тем больше жрецы будут выжимать соки из богачей. Им нужно будет восстанавливать город. Я столкну лбами две эти фракции. Мы ему не отдадим войско… Да, войско мы ему не отдадим! Городская змея… Мы хозяева земли. Это наша земля. Кто он такой, чтобы встать между нами и теми владениями, которые достались нам от отцов наших, а отцам от их отцов!? Решено… завтра я должен как можно скорее встретиться с ними со всеми, наши фракции объединятся. Войско мы этой змее не отдадим!"

Двери. Таврион прислонился к дверному проему, на кровати в абсолютной тьме, при свете одного слабого светильника, спала сладким сном Психея.

_____

— Тишина, тишина! — плавно возвысил голос Протелеон.

Шепот стих.

Срединный зал библиотеки был окольцован в три ряда каменными большими ступенями, на которых сидели в мантиях почти четыре сотни жрецов.

В нишах над кольцами стояли статуи рыцарей, когда-то командовавших ополчениями города в страшные войны прошлого.

Члены негласной фракции землевладельцев и торговцев пришли в агрессивных алых мантиях, обозначающих их настрой на решимость в этой войне, они расположились по правую руку от входа, по левую же в меньшинстве сидели, плотно друг к другу, приспешники верховного жреца, теперь вынужденные объединиться в негласную фракцию философов.

Дальше синих сидели прочие разношерстные гости собрания.