После

Очень приятно, когда кто-то настолько красивый, ладно, настолько сексуальный, как Хардин, так на тебя реагирует. Я знаю, что меня считают симпатичной, но я совсем не из тех девчонок, с которыми он обычно имеет дело. У меня нет татуировок и пирсинга, и одеваюсь я консервативно.

Надеваю платье и поворачиваюсь спиной, чтобы он застегнул его. Подбираю волосы повыше. Прежде чем застегнуть платье, он проводит пальцем вдоль моего позвоночника, поверх лифчика. Я вздрагиваю и откидываюсь назад. Намеренно прижимаюсь к нему спиной, слушая его свистящее дыхание. Его руки опускаются к моим бедрам и нежно сжимают их. Я чувствую его эрекцию, и это ощущение электризует меня в сотый раз за день.

– Хардин? – раздается голос Карен из коридора, одновременно с деликатным постукиванием, и я радуюсь, что мы оба одеты.

Хардин закатывает глаза и подносит губы к моему уху.

– Потом, – обещает он и идет к двери.

Перед тем как открыть дверь, он включает свет.

– Извините за вторжение, но я сделала десерт и подумала, может быть, вы хотите? – ласково предлагает Карен.

Хардин не отвечает, и она переводит взгляд на меня, ожидая ответа.

– Да, было бы здорово, – отвечаю я с улыбкой, и она сияет.

– Отлично! Увидимся внизу, – говорит она, спускаясь.

– Я уже свой десерт получил, – говорит Хардин хитро, а я хватаю его за руку.

Глава 49

Карен наготовила много сладостей. Я ем мало, по большей части обсуждаю увлечение выпечкой. Лэндон не присоединяется к нам, но это, кажется, никого не удивляет. Я оглядываюсь на диван, где он сидит с книгой на коленях, и напоминаю себе, что нужно поговорить с ним не откладывая. Я не хочу терять нашу дружбу.

– Я люблю печь, но у меня получается не очень хорошо, – рассказываю я.

Карен смеется.

– Я могу тебя научить, – говорит она.

В ее карих глазах светится такая надежда, что я киваю.

– Это было бы здорово.

У меня не хватает духу отказать. Понятно, что она прилагает все усилия, чтобы со мной познакомиться поближе. Она считает меня девушкой Хардина, и я не хочу ее разубеждать. Хардин тоже ничего не говорит по этому поводу, что дает мне некоторую призрачную надежду. Мне хочется, чтобы так было всю жизнь: заниматься любовью с Хардином и беседовать с его отцом и будущей мачехой. Последний час Хардин очень спокоен, нежно поглаживает пальцами мою ладонь, заставляя меня внутренне трепетать. За окном все так же воет ветер и не стихает ливень.

После того как мы расправляемся с десертом, Хардин встает из-за стола. Я настороженно смотрю на него. Он, наклонившись, шепчет мне в ухо:

– Я сейчас, просто в туалет, – и исчезает в коридоре.

– Мы оба не знаем, как тебя благодарить. Замечательно, что Хардин здесь, даже если он пришел только на ужин, – говорит Карен, и Кен берет ее за руку.

– Это точно. Мне, как отцу, так радостно видеть своего единственного любимого сына. Я всегда боялся, что он не сможет… он был… трудным ребенком, – бормочет Кен, глядя на меня. Он замечает, как я мнусь, и продолжает: – Извини, я не хотел тебя смущать, просто нам приятно видеть, что он влюблен и счастлив.

Счастлив? Влюблен? У меня перехватывает дыхание, я закашливаюсь, пью воду и снова смотрю на них. Кен думает, Хардин влюблен в меня? Смеяться над ним в такую минуту жестоко, но он явно не знает своего сына.

Прежде чем я успеваю ответить, возвращается Хардин – и я благодарю бога, что у меня не было возможности опровергнуть приятные, но неверные предположения. Хардин не садится, а встает позади меня, положив руки на спинку стула.

– Нам пора. Я должен отвезти Тессу обратно в общежитие, – сообщает он.

– Ой, не говори глупостей. Вы сегодня должны остаться у нас. На улице такая буря, а у нас достаточно места. Правда, Кен?

Отец Хардина кивает.

– Конечно, оставайтесь.

Хардин смотрит на меня. Я хочу остаться. Хочу продлить время рядом с Хардином, потому что с ним я будто бы в другом, далеком мире, особенно если он так приветлив.

– Я не против, – отвечаю я.

Но мне не хочется напрягать Хардина, оставаясь здесь дольше, чем ему хочется. Его взгляд непроницаем, но он, кажется, не сердится.

– Отлично! Решено. Я покажу Тессе комнату… если вы с Хардином не будете спать в его. – В голосе Карен – никакого осуждения, одна доброта.

– Нет, я буду спать в своей. Хорошо?

Хардин выразительно смотрит на меня.

Значит, он хотел, чтобы я спала в его комнате? Мне нравится, но мне неловко, если его родители узнают, что мы в подобных отношениях. Подсознание деликатно напоминает, что между нами и нет никаких «отношений». У меня есть парень, и это не Хардин. Я, как обычно, игнорирую голос разума и следую за Карен по лестнице. Я удивляюсь, почему она сразу отправляет нас спать, но мне неудобно спросить ее об этом. Она показывает мне дверь напротив комнаты Хардина. Комната не так велика, зато очень красиво обставлена. Кровать меньше, стоит под белым балдахином у противоположной от входа стены, на обоях изображены корабли и якоря. Вновь благодарю, и она обнимает меня перед уходом.