После бала

Кременской. Да, я возмущаюсь. Да, я буду кричать!.. Ты второй раз приезжаешь ко мне без единого практического вопроса и просишь, чтоб тебя немедленно сняли. Ты неспособен работать? Почему неспособен? Я не понимаю коммунистов, которые неспособны работать, я беру под подозрение такую неспособность.

Адам Петрович. Я неспособен летать, я не учился, например, летать, но за это…

Кременской. Бросьте эти разговоры! Партия знает, кому надо летать, а кому плавать…

Вошла Вельтман.

Вельтман, ты слышишь эти разговоры? Он развалит колхоз, он пойдет под суд, он неспособен в самые боевые дни.

Вельтман. Товарищ Кременской, приехала колхозница, — ее муж избил.

Кременской. Вот тебе: я способен разбираться в таких делах?

Вельтман. Ты не уходи, надо сделать выводы. Хорошо?

Кременской. Хорошо.

Вельтман ушла.

Адам Петрович. Я способен отдать жизнь за партию.

Кременской. Да.

Адам Петрович. Если я, как шкурник, убегу от исполнения своего партийного долга, меня надо поставить к стенке.

Кременской. Да.

Адам Петрович. Мне ясен мой долг, но я знаю и свое право честно заявить партии, когда меня неправильно рассматривают, когда я объективно приношу вред.

Кременской. Ты самовольно демобилизовался. Ты наедине решил, что ты неспособен. Ты не просишь помощи, ты объективно не хочешь работать, ты прямо саботируешь… Вот как я стал на вас смотреть, Адам Петрович.

Адам Петрович. Я просил дочь сказать вам, что у меня ничего не выходит. Я думал, что некоторые понятные человеческие моменты в нашей жизни позволят вам помочь мне. Это жизнь, от нее никуда не денешься.

Кременской. Дальше.

Адам Петрович. Разве у членов партии нет жен, нет детей, нет отцов и не должно быть человеческих чувств?

Кременской. Все есть — и жены и дети, и отцы есть, и чувства, которые неотделимы от партийности. Что за чорт, о чем мы говорим!.. Товарищ Вельтман, кто там избил колхозницу? Давайте его сюда.

Адам Петрович. Что же будет дальше?

Кременской. После этих разговоров я не знаю, что будет дальше.

Адам Петрович. Валите вы меня, топчите… (С порога.) Подумайте обо мне. Я много пользы могу принести, много сделать для партии.

Кременской. Подумаем.

Явились Лизавета и Вельтман.

Вельтман. Вот избитая мужем колхозница.

Кременской. Ага. Ну, здравствуйте!

Лизавета. Сесть или постоять?

Кременской. Садитесь, расскажите.

Лизавета. Я уже стала спокойная, а то я навзрыд плакала.

Кременской. Понимаю. За что избил-то?

Лизавета. Я стояла и нагнулась, а он избил на пятой неделе жизни.

Кременской. Так. Недавно поженились?

Лизавета. Я как была, так и ушла от них, и мне сразу сказали в правлении: поезжай сама в политотдел… Довольно.

Кременской. Во двор вошла? Свекры живы?

Лизавета. Нет, он одинокий. Он с Машкой жить остался.

Кременской. С Машкой? Знаю Машу.

Лизавета. Она к нам жить перешла и встала за него.

Кременской. Как зовут мужа? Чей?

Лизавета. Зовут Вася, а так — Дудкин.

Кременской. Бригадир Дудкин?

Лизавета. Конечно.

Явился Дудкин.

Кременской. Ты откуда?

Дудкин. Следом гнался.

Кременской. Бить жену?

Дудкин. Не бить, а бороться.

Вельтман. Кулаками или палками?

Дудкин. Не кулаками, а классовым оружием.

Кременской. Дудкин!

Дудкин. Слушаю.

Кременской. Избил женщину?

Дудкин. Никогда!

Лизавета. И скажешь — не ударил, да?

Дудкин. Да.

Вельтман. Ну, ясно, знаем это.

Дудкин. Тогда пускай она вам при мне скажет, как я ее ударил и куда. За что сразу позорить меня? Кто я — старый зверь? Товарищ Кременской, спросите строго у нее… вы еще ничего не подозреваете.

Вельтман. Строго?.. Не запугивай.

Лизавета. Ударил раз.

Кременской. Дудкин, а мы тебя за лучшего колхозного человека считали.

Дудкин. Товарищи… Товарищ Вельтман, вы же сами мою биографию списывали, вы мне сами записку дали патефон купить… Клянусь вам своей честью, что не ударил я ее, а шлепнул ладонью, и по чем… по заду.

Вельтман ушла.

Кременской. Правда это?

Лизавета. Не отрицаю.

Дудкин. А она схватила патефон и ударила меня патефоном по голове, так что пружина назад отошла, и побежала с подозрением, что я с Машкой живу.

Лизавета. Не отрицаю.

Кременской. Некрасиво, ребята! Молодые люди, цвет колхоза…

Лизавета. Да, нехорошо… а Машка хорошая?… Осталась и за него стоит. А я на-и-вная… Что это такое на-и-вная?

Кременской. Почему Маша у вас живет?