После бури

— Я теперь уже ни в чем не уверен, — сознался Гром. — Но, думаю, мы все же успеем дойти. Взгляни, — он указал на другую сторону.

С гребня открывался потрясающий вид. Хребет полукольцом охватывал огромный, играющий солнцем, изумрудный залив. А у самого горизонта, почти растворяясь в бирюзовой дымке, темнела тонкая полоска берега.

«Зеленый остров! Значит, ты — не миф?.. Каких-то тридцать-сорок километров!.. Мы дошли, Господи!..»

— Гром! — Кир испуганно схватил его за рукав. — Они лезут!..

Муты медленно, цепочкой, карабкались по стене, подвывая от страха. Но лишь через минуту Гром понял: они ползли по их следу, как собаки-ищейки.

— Вот что, — повернулся он к мальчику, — нам придется потрудиться, малыш, и, по возможности, уничтожить всю эту ораву. Иначе они поймают нас у воды. Понятно?

Кир кивнул и сжал кулаки. Гром снял с плеча светомет.

— Муты боятся огня. Я отсеку их от леса, а ты будешь бросать гранаты под скалу. Только не торопись! Выжди, пока взорвется одна, потом швыряй следующую. Готов?

Мальчик снова напряженно кивнул, вздохнул и выложил в ряд семь тусклых серых цилиндров.

— Это просто, — объяснил стрелок, — выдергиваешь кольцо и сразу бросаешь. Только недалеко, прямо под скалу.

Он улегся поудобнее, повел стволом, проверяя прицел, и оглянулся на мальчика. Кир стиснул в кулаке первую гранату.

Шипение, грохот, визг, вой, и снова — грохот, визг, вой…

Когда осела каменная пыль, Гром свернул свою длинную сигарету, выкурил ее неспеша, потом повесил на куст ставший бесполезным светомет и начал спускаться к морю. Кир, не оглядываясь, последовал за ним.

Немного погодя, из узкой щели под скалой, корчась и подвывая, выполз раненый мут. Он привалился к искромсанной гранитной плите, зажимая обеими лапами разорванный бок, и сидел с минуту, собирая последние силы. Голубая кровь толчками пробивалась сквозь пальцы и бирюзой скатывалась по антрацитовому меху в каменное крошево. Жизнь покидала мута. Совиные глаза подернулись смертной дымкой, слюна пенилась в углах безгубого рта. Но ценой жизненных секунд мут все же послал остальным оплаченное кровью знание.

И они приняли его…

* * *

5 июля 20… года, 02–02 по Гринвичу, сектор перехвата Р-0046.

— Эй, Вик, я его вижу! Слева — три двести, высота — тысяча семьсот!..

— Принял, Стэн. Делаем «дождь»…

— OK, я пошел!..

Две призрачные «птицы», одна за другой, стремительно и беззвучно падали наперерез туманному опаловому «диску». И когда им оставалось совсем немного, «диск» протянул вдруг навстречу ближайшей «птице» огненные щупальца, заключив ее в смертельные объятия. Вторая же в немыслимом вираже избежала страшной участи.

* * *

Им снова повезло! Несколько развалившихся строений у самой кромки прибоя оказались бывшей лодочной станцией, а в ангаре на стапеле сохранилась в целости металло-пластовая лодка с выдвижным килем и телескопической мачтой. Оставалось лишь стащить судно к воде.

Стрелок и мальчик, увлеченные этой проблемой, совершенно потеряли бдительность. И когда Кир заметил перебегающего отмель мута, то сначала решил: померещилось. Но тут же большая неряшливая стрела воткнулась в один из катков, на которых они толкали лодку, а вторая пробила штанину Грому, не задев ноги.

Сидя за лодкой, стрелок молча заряжал арбалет. Пистолет он отдал мальчику. Впрочем, было ясно, что спасение только на воде, а для этого необходимо выйти из укрытия и потратить не меньше минуты, чтобы столкнуть лодку в море, подставляя спины под стрелы мутов.

«Тоже новость! Откуда у этих выродков луки?.. А может быть у них и ружья есть? Вот уж нисколько не удивлюсь теперь, если получу свинцовую примочку между лопаток!..»

— Так, малыш, — быстро заговорил Гром, — ты сейчас перескочешь вон за тот камень и будешь палить из пистолета по кустам, откуда прилетели стрелы. Три обоймы по десять патронов — должно хватить на полторы минуты. Главное не торопись, а я постараюсь спихнуть посудину. Это — наш единственный шанс. Усвоил?

Кир только кивал в ответ, в глазах застыл ужас, губы побелели. Гром рывком прижал его лохматую голову к груди и глухо добавил:

— Не подведи, сынок, соберись. Ты должен жить…

Полторы минуты растянулись, как показалось стрелку, на полтора часа. Он давил, толкал, пинал упругий бок лодки и считал, считал выстрелы. На десятом лодка дрогнула, на тринадцатом — поползла по каткам, на двадцатом нос зарылся в вязкую зеленоватую воду, на двадцать девятом Гром стоял уже по колено в воде. Он обернулся на тридцатом выстреле и увидел, что мальчик, выпрямляясь, пятится от камня. А еще стрелок увидел мута, стоявшего левее, у развалин, и державшего в лапах — или руках? — что-то тускло блестевшее на солнце.

Рефлексы не подвели и на этот раз: стрела с прощальным свистом ушла в цель, и в тот же миг грянул выстрел.

Тридцать первый…

* * *