После. Что околосмертный опыт может рассказать нам о жизни, смерти и том, что будет после

 Пункт «изменения в мышлении» отражал такие явления, как ускорение мыслительных процессов и пересмотр сцен из прошлого.

Строго следуя процедуре разработки опросника, я был несколько удивлен, что в его конечном варианте отсутствовали некоторые характеристики, часто встречающиеся при ОСП. Например, прохождение через туннель. Многие люди упоминали, что в своих околосмертных переживаниях двигались словно сквозь туннель, однако подобный опыт характерен и для множества других ситуаций. Некоторые исследователи предполагают, что прохождение через туннель является универсальным образом, который порождает наш разум[35] в ответ на переход из одного состояния в другое в моменты, когда мы сами не осознаем, как именно осуществился такой переход. Можно сравнить это с «кротовой норой»[36] – понятием, введенным физиками-теоретиками для обозначения пространства, соединяющего вселенные. Я не уверен, что такое объяснение самое точное, однако факт остается фактом – люди упоминают движение в туннеле совместно с другими ощущениями, характерными для ОСП, но не менее часто «туннелям» не сопутствуют другие характерные для ОСП черты. Поэтому прохождение через туннель не является особенностью, по которой ученые могут отличить околосмертное переживание от какого-либо другого опыта, полученного человеком при смерти.

Через двадцать лет после публикации шкалы оценки ОСП, когда исследователи во всем мире уже давно считали ее стандартным инструментом, двое незнакомых мне ученых-скептиков подвергли ее испытанию на прочность. Рэнс Лэнг, специалист по статистике из медицинского института при Университете Южного Иллинойса, и Джеймс Хуран, психолог, работавший в то время в Австралии, в Аделаидском университете, не интересовались конкретно ОСП, но проводили сложные статистические испытания различных тестов, разработанных другими учеными, по ходу дела «разоблачая» некоторые из них. Они попросили меня предоставить им ответы на вопросы моей анкеты до обработки – описания ощущений около трехсот человек, побывавших на пороге смерти, – чтобы они сами могли провести тщательную статистическую проверку данных и оценить валидность шкалы оценки ОСП[37].

Я был полон опасений и сомнений, стоит ли соглашаться на сотрудничество. Я разрабатывал эту анкету несколько лет. Теперь она широко применялась исследователями всего мира. Я не знал, что за статистические испытания будут проводиться, насколько они эффективны и сможет ли мой опросник их выдержать. А если нет, не бросит ли это тень на всю мою работу, связанную с околосмертными переживаниями? Не подорвет ли это мой авторитет в ученом сообществе, не разрушит ли мою карьеру?

С другой стороны, если шкала оценки ОСП содержала ошибки, я, безусловно, хотел об этом знать! Как я мог отказаться предоставить данные и позволить провести проверку анкеты? Разве я мог, считая себя настоящим скептиком, относиться скептически лишь к чужим идеям, а не к своим? Я встречал немало ученых, которые, называя себя скептиками, упорно отрицали любые факты, в чем-либо противоречащие их убеждениям. Неужели я не мог поступиться гордостью, пересилить страх неудачи и позволить своим разработкам пройти независимую проверку? Именно этого требовала интеллектуальная честность. Настоящий скептик поступил бы именно так. И если бы мой отец был жив, он бы хотел, чтобы я поступил так же. Поэтому я отправил Рэнсу и Джиму все свои данные, ответы сотен людей, столкнувшихся с ОСП, и стал ждать результатов. В течение нескольких последующих месяцев я провел не одну беспокойную ночь, сомневаясь в правильности решения подвергнуть свою работу столь скрупулезной экспертизе. Но по утрам, при свете дня, мне вновь становилось очевидно, что это был правильный поступок.

Наконец, к моей огромной радости, испытание было окончено и подтвердило валидность шкалы оценки ОСП. Исследователи установили, что с ее помощью действительно оценивается одно и то же явление, наблюдаемое у мужчин и женщин, людей любого возраста и любой культуры; количество баллов по шкале не зависит от того, сколько времени прошло с момента наблюдения. Я вздохнул с облегчением. Шкала оценки ОСП – а значит, и само изучение околосмертных переживаний, – были признаны объективными командой скептиков, которые не только не были в этом заинтересованы, но, наоборот, были бы рады их дискредитировать.

Занимая должность заведующего отделением неотложной психиатрической помощи в Мичиганском университете, по вечерам и по выходным, которые не проводил с семьей, я продолжал наши совместные исследования с Яном Стивенсоном. Он по-прежнему работал в Вирджинии, и мы общались по переписке и по телефону – до появления персональных компьютеров, не говоря уже об электронной почте, было еще очень далеко.