После. Что околосмертный опыт может рассказать нам о жизни, смерти и том, что будет после

В таком престижном издании, как «Британский медицинский журнал»[46], однажды было опубликовано шуточное исследование на тему «Спасет ли парашют от смерти человека, выпрыгнувшего из самолета». Авторы намеренно не брали в рассмотрение анекдотические свидетельства и заявляли, что будут опираться исключительно на результаты рандомизированных контролируемых испытаний. Естественно, не нашлось ни одного эксперимента, в котором людей случайным образом распределяли по двум группам и заставляли прыгать из самолета с парашютом или без него. Тогда авторы статьи сформулировали вывод: «Впечатление, что парашюты являются эффективным средством, основано главным образом на анекдотических свидетельствах». Далее они предположили, что ученые, принимающие во внимание только данные, полученные в ходе рандомизированных контролируемых экспериментов, будут вынуждены счесть эффективность парашютов бездоказательной![47] Однако авторы предложили другое решение: «В исключительных обстоятельствах ученые могут позволить себе опираться на здравый смысл».

Разумеется, принимать на веру все единичные сообщения без надлежащего исследования было бы неразумно. Но также неразумно и отрицать все единичные случаи, не разобравшись. Я бы не хотел, чтобы врач, услышав жалобу на боль в груди, решил без всякой проверки, что у меня сердечный приступ. Но я бы также не хотел, чтобы он или она отмахнулись от моего симптома как от случайного и незначительного. Мне нужно, чтобы врач, услышав про боль в груди, попытался выяснить ее причины посредством поиска фактов. И так стоит обращаться с любым единичным сообщением. Признавать их все или отрицать их все без оценки – одинаково ненаучно.

Когда я оправился от того прискорбного факта, что разочаровал своего руководителя, то решил, что исследования ОСП достаточно важны для меня. Но это означало, что я не смогу остаться в Мичиганском университете. Я не собирался дожидаться, пока меня выгонят при официальном пересмотре контракта на предмет повышения и получения постоянной должности. Мне нравилось лечить людей и нравилось преподавать. Посоветовавшись с женой, я решил искать работу на медицинском факультете какого-либо другого университета, где мои успехи в лечении и преподавании будут достаточно ценны, чтобы мне было позволено заниматься ОСП. Все это означало, что всей семье предстоит сняться с насиженных мест. Я не мог просить от жены и детей слишком многого, и решил поискать работу на северо-востоке страны, где жили обе наши овдовевшие матери и наши братья и сестры со своими детьми. Уж если карьерные сложности заставляли меня везти семью через всю страну на новое место жительства, я хотел использовать это, чтобы укрепить семейные узы.

Переезд в Коннектикут оказался благотворным не только для семьи, но и для моих исследований. Было такое чувство, что мы вернулись домой. Теперь мы жили поблизости от родных, и я работал в университете, где мой преподавательский и врачебный труд ценили настолько, чтобы позволить мне заниматься интересующими меня исследованиями, разумеется, с условием, что они будут проводиться качественно. Мне повезло и с коллегами – некоторые из тех, с кем я сотрудничал при проведении научной работы, сами имели околосмертный опыт, многим же он был незнаком. Как ученый, я придаю колоссальное значение интеллекту и критическому мышлению, но осознаю также, что пристрастие к этим качествам может делать мою картину мира несколько предвзятой. Возможность обсуждать мои идеи с людьми, побывавшими «в полевых условиях», прошедшими через ОСП в своей жизни, помогала мне видеть ситуацию под разными углами и не отклониться от курса, не зайти в тупик чисто академических рассуждений. А общение с людьми, менее осведомленными об околосмертных переживаниях, то и дело напоминало мне о том, какими невероятными могут казаться такие рассказы тем, кто впервые слышит об ОСП.

Но даже на данном этапе своей карьеры, когда шкала оценки ОСП широко использовалась исследователями всего мира для проверки того, что они действительно имеют дело с нужным явлением, я знал, что упустил важные вещи. Тщательно разрабатывая научные инструменты и методы и систематически применяя их в изучении ОСП, я видел, что этот феномен обладает куда большей широтой и глубиной, чем отражал мой короткий опросник. Письменный опрос может дать много ценной информации об околосмертных переживаниях, однако многое по-прежнему останется за кадром. В коротких ответах нет того богатства речи, которую слышишь, когда человек устно описывает свой опыт. И люди, испытавшие ОСП, постоянно говорили мне, что, хотя моя анкета и помогает в определении ОСП для научных целей, более полное понимание данного явления потребует от меня рассматривать сообщения об околосмертном опыте куда более подробно.

Глава 6 Вне тела