После дождя (СИ)

Мрачноглазу действительно было страшно. Страшно, как никогда ранее. Когда его избивали, когда его допрашивали, когда ему угрожали – он не боялся так, как сейчас.

Каждый его шаг сюда отдавал страхом. Когда он выхромал из Торговых Палат, поскальзываясь в крови. Когда он кубарем скатился с холма Торговых Палат, отбив себе все бока. Когда он ковылял по улицам под дождём.

Когда он стоял перед входом в лавку, не реагируя на крики погорельцев- соседей. Когда смотрел на дом, обдуваемый ветром.

Когда почувствовал тянущиеся из дверного проёма страх, огонь и смерть.

А теперь трясётся тут, поднимаясь на второй этаж… Почему туда?.. Ведь логичнее поискать её в подвале, она бы там спряталась.

Его будто бы ударили под дых.

Капли крови на полу. И запах.

Железо, кожа и пот. Запахи, которых здесь никогда не было и быть не должно было.

- Каэрта...

Но отозвалось одно лишь эхо.

Он протискивался по узкому коридору к её комнате. С каждым шагом ему хотелось развернуться, уйти отсюда, убежать, сесть на первый корабль и уехать.

Он не хотел знать, что там, наверху.

Но он должен.

Глубоко вздохнув и прикрыв в колющем изнутри ужасе- предвкушении, он заглянул в комнату.

А затем ошарашенно замер, уставившись на кровать.

Перед глазами пролетели воспоминания. О том, как много раз он приходил и падал на эту самую кровать пьяным. Воспоминания о том, сколько швов ему наложила Каэрта, сидя на этой кровати.

Сколько ночей они провели в этой кровати.

Все эти воспоминания вспыхнули.

И обожгли.

Потому что этого больше не будет.

Мрачноглаз смотрел уже не кровать.

Его взгляд был прикован к ней.

- Каэрта…- прошептал он, чувствуя, как глаз начинает подёргиваться.- Я пришёл…

Она не отвечала.

Такая красивая. Такая бледная и холодная.

Такая мертвая.

- Нет, нет, ну что ты, нет…- он сделал неловкий шаг вперёд. Всё расплывалось из- за слёз.- Нет ,ну зачем… Не сейчас… Поднимайся…

Вместо этого он сам упал на колени рядом с ней.

Это не она умерла. Он умер. Вместо неё.

А он не хотел умирать.

Пальцы пробежали по её щеке. Кожа содрана. Разумеется, били.

На спине лишь одна рана. Маленькая, небольшая – от кинжала. Прямо в сердце, одним ударом. Милосердно.

На плечах отпечатки рук. Кожа тоже содрана – перчатки с металлическими вставками. Солдаты. Или головорезы.

Верёвка врезалась в идеально белую кожу рук. Распутывая грубый узел, Баэльт всхлипывал. А ниже…

Мрачноглаз прикрыл глаз, тихо содрогаясь.

Разумеется. Что он говорил? Не позволит ей стать второй Тишаей? Не допустит такого, что было с Тишаей?

Изнасилована. Убита. У себя дома.

У него дома.

Он встал и одним движением сбросил с себя плащ. Зачем он ему? Он больше не нужен ему. Он больше не юстициар. Никто.

А вот ей этот плащ был к лицу. Она однажды смеху ради напялила его. Она, бледная и миниатюрная, смотрелась в нём демонски смешно.

И мило.

Обернув её в плащ, Баэльт подхватил её на руки. Какая же она всё- таки лёгкая.

Спускаясь по лестнице, он старался не смотреть по сторонам. Какой толк? Воспоминания отравлены.

Он знал. С самого начала ведь знал, что так всё закончится…

Когда он, Баэльт, сходился с кем- то, всё шло по одному сценарию. Приязнь. Любовь. Идиллия. Разногласия. Ссора. Любовь. Катастрофа.

И этот цикл был тоже завершён.

Как и цикл с Тишаей.

Как и другие циклы до этого.

Мрачноглаз вышел из дома, качнулся под напором ветра.

Дождь неприятно холодил лицо и облеплял волосы вокруг черепа.

- Как много всего мы потеряли…- прошептал он, глядя на её бледное лицо.

Она – жизнь. Он – её.

- Эй, простите, можете помочь? Тут у нас…

Баэльт медленно поднял голову.

Какие- то оборванные люди, с надеждой глядящие на него.

- Отвали,- прорычал он, чувствуя, как жгучий комок ярости расползается по всему телу.

И он зашагал прочь. Сначала – зло, чеканя шаг, вздрагивая от редких всхлипываний.

Затем, когда боль в ноге, истощение и холод сделали своё, медленнее.

Когда он начал подниматься к Могильному холму, он уже едва тащился.

Вот и хорошо. Побольше побыть с ней.

Могильный холм всегда был не лучшим местом. В Веспреме считали глупой традицию зарывать тела умерших в землю. Большинство здешних просто сжигали мертвецов и развеивали их прах над морем. Традиция эта, как считал Баэльт, произрастала из бедноты и невозможности купить у города кусок земли даже на могилу.

А потому на небольшом Могильном Холме, огороженном высокой изгородью, всегда хоронили самых выдающихся людей Веспрема. Или самых богатых.

Сколько толстосумов, обманщиков и воров лежало тут? И сколько святых, лекарей, героев и жертв?

Он не знал. Но знал, что Каэрте тут сейчас будет самое место.

Под мокро шелестящим Похоронным дубом, что высился на самой верхушке холма.

Единственный кусок природы на весь город.

А дождь всё шёл. Дождь, смешиваемый с пеплом горящих домов. Дождь, смешиваемый с кровью убитых. Дождь, смешиваемый со слезами выживших.

Дождь, который был пеплом на костре сгоревших надежд. Пепельный дождь.

Солдаты не трогали его.

Он миновал пару постов, его обогнали две колонны солдат – но никто не задал ему ни единого вопроса.