После Гиппократа

Ну, померла через недельку. Батюшка там ничего, дело знает. Пошепчет - и через пару часов отходит.

Еще возмущался кто-то: плохо лечили.

Хостел

Есть такой фильм ужаса "Хостел". Там в одном кадре вид - прямо из операционной токсовской больнички. Колоколенка там. Доктор с мяском.

Два рояля

Приемное отделение.

Два привязанных человека.

Белая горячка и инсульт. Инсульт лопочет:

- Бла-бла-бла-бла.

Горячка. Возмущенно: бла-бла-бла.

- Черте что. - возмущается инсульт.

Из разговора

- Знаешь, какое главное врачебное правило?

- Не навреди?

- Нет. Прежде чем что-то сделать - подумай.

- А это не одно и то же?

- Не совсем...

Глядя в телевизор

С удовольствием ухватил за отмороженный конец телепередачу о нагом старце Порфирии Иванове. Сей старец был свят и подобен богу, ходил в подштанниках зимой и после смерти трое суток оставался теплым.

Последователи считают, что старец жив. Учитель осеменил одну свою ученицу. Планировалось следующее: она должна была родить, но после дитя у нее отберут и будут кормить исключительно совокупной биоэнергией всех ивановцев, пока старец не вселится в него и не продолжит жить дальше в тех же самых хоругвеносных трусах.

Любопытно, что эксперимент остановила милиция. Старца отвели в участок и оштрафовали, а ученицу - в роддом.

Но ивановцы верят, что младенца подменили, и старец жив назло милиции.

По-моему, таким методом должны размножаться очень многие отечественные объединения, группировки и собрания. Правда, тогда наступит демографическая катастрофа, а это противоречит планам правительства.

Мне в больнице бабуля-заведующая совала листовку старца, а ей больные дали, хотя старца уже и не было в живых. Там была поэма, называлась "Детка".

"Детка" не просто поэма, но и некое учение, вроде чучхе. Детку надо воспринять.

Как это там было? "Здесь, на этом на бугре..."

Нет, не помню.

Мероприятие

Он взволнованно прижимал руки к груди и настаивал:

- Доктор, у меня на носу культурное мероприятие!...

- Я вижу, - кивал доктор, вынимая йод и бинты.

Две грани

Размышляя на неврологические темы, я пришел к заключению, что некоторые аспекты человеческого бытия в неврологии не уничтожаются, а наоборот - доводятся до крайности.

Людей можно грубо разделить на два типа: тех, кто ни хрена не понимает, что им говорят, и тех, кто все понимает, но сами не в состоянии связать пару слов, потому что Бог не дает рогов бодливой корове.

После приличного инсульта эти качества разбегаются по полюсам.

Помню, была у меня одна больная, когда я некоторое время бесславно заведовал отделением в Сестрорецком Курорте. Она абсолютно ничего не понимала, в том числе и себя саму, и на все говорила "Исин".

- Исин. Исин.

Сидим мы с медсестрой в моем кабинете и готовимся приступить к выяснению отношений. Распахивается дверь: стоит, в цветастом халате.

- Исин! Исин!

Медсестра - прикуривая и лениво поворачивая голову:

- Что опять Исин?..

Я смотрел мягко и доброжелательно.

После моего лечения наметилась положительная динамика, и эта женщина расширила свой словарный запас. Она стала говорить "Исин Тудум".

- Исин Тудум!... Исин тудум! - настойчиво, с заклинающими интонациями.

И был очень старенький и очень симпатичный профессор, с которым стряслась противоположная беда. Он все понимал, но на все обращения разводил руки и горестно говорил:

- Ничего нет, лапочка. Ничего.

Как он был прав.

Голова

Я почти не читаю газет.

Я их начитался на всю жизнь, когда работал в больнице. Покупал ежедневно штуки по четыре и разгадывал все четыре кроссворда, и еще сканворд успевал.

Но иногда газета мне все-таки попадает в руки.

Продолжаю читать газету, которую начал позавчера. Называется АиФ. Там что ни статья, то откровение: вырастили зубастых кур и так далее. И напечатано интервью с директором НИИ трансплантологии.

Директор в ответ на вопрос корреспондента ответил, что технически пересадить голову можно, но его смущают моральные аспекты.

Я, наверно, совсем отстал от современной науки. Но шесть лет тому назад, в больнице, у нас было принято считать, что при анатомическом перерыве спинного мозга наступает дело-дрянь и ни хрена не восстанавливается. Как же они будут шить эту голову?

И мораль, конечно, имеет место. Если у кого-то голова больная, а туловище здоровое, то туловище можно взять в качестве донорского симптомокомплекса. Определяется ли личность головой? Каким именем будут называть акцептора туловища? И не явится ли акцептором само туловище, то есть все наоборот, а дающий голову - донором?

Но идея заманчивая, конечно. Это всем будет только лучше, если поймать какого-нибудь дебила, отпилить ему голову и пришить новую - от писателя, скажем, который скоро скончается от цирроза печени.

Обыденное

Меня надо приковать наручниками к батарее и никуда вообще не выпускать, потому что расстройство не то что сплошное, а просто одно и то же, одинаковое, изо дня в день.

Пошел в аптеку за анальгином.