После Гомера

Эос от вод океанских и ложа Тифонова вышла
на бесконечное небо, повсюду лучи распростерши.
Радость при виде её охватила и землю, и воздух.
Недолговечных же смертных народы к обычным занятьям,
5

всяк к своему, обратились. Ахейцы, царя Менелаягромкому зову послушны, немедля сошлись на собранье.
И когда всё прибыло аргивян многомощное войско,
став в середину, к собравшимся с речью Атрид обратился:
«Слушайте горькое слово, цари и потомки блаженных,
10 кое скажу вам сейчас. Нестерпимою болью томится
сердце в груди у меня из-за павших мужей, что на битву,
дабы помочь мне, пришли и в родительский дом не вернутся.
Слишком уж многих ахейцев жестокая участь постигла.
Лучше бы тяжкая длань не имеющей жалости Смерти,
15 прежде чем взял вас сюда я, меня самого поразила.
Ныне всё новые муки мне шлет божество, заставляя
столько несчастий узреть. Да и кто бы почувствовал радость,
видя, как в прах обращаются ратные наши свершенья?
Всем уцелевшим осталось теперь на судах быстролетных,
20 каждому мужу в свою, поскорее отправиться землю,
ибо уж нет меж живыми могучих Ахилла с Аяксом.
После их смерти не думаю я, что сумеем мы сами
гибели злой избежать, но умрем под рукою троянцев
из-за меня и бесстыдной Елены. Однако забота
25 ныне моя не о ней, а о вас, ибо вижу, как в битвах
гибнут данайцев сыны. Пропади ты с любовником жалким!
Видно, рассудок её ещё прежде похитили боги,
раз она бросила дом мой и с ним наше брачное ложе.
Пусть о ней нынче Приам и троянцы заботятся сами.
30 Мы же сей миг отплывем, ибо лучше от гибельной брани
нам отказаться сейчас, чем в боях предстоящих погибнуть».
Так говорил Менелай, аргивян испытать полагая.
В сердце же дума иная душой оскорблённой владела,
как бы троянцев повергнуть и града высокие стены
35 до основанья разрушить, насытивши кровью Ареса,
после того как меж мёртвых падет Александр бездыханный.
И никакого другого желанья душа не имела.
Мысли такие тая, опустился на место владыка.
Тотчас из сонма ахейцев поднялся Тидид-копьеносец,
40 бранелюбивого взявшись скорей порицать Менелая:
«Что оробел так, Атрид, что за страх овладел тобой ныне,
раз перед всеми ахейцами речи такие ведешь ты,
кои лишь детям да женам бессильным вести подобает?
Не убедить тебе избранных между сынами данайцев,
45 прежде чем Трои на землю падут неприступные стены,
ибо отвага — достоинство смертным, а бегство позорно!
Если же кто-то совету такому последует в страхе,
быстро срублю ему голову я тёмно-синим железом
и для высоко летающих птиц угощением брошу.
50 Те, кто желает в мужах пробудить неизбывную ярость,
пусть поскорей подымают народ с кораблей быстролетных
копья острить перед боем, щиты и доспехи готовить,
да позаботиться сразу о том, чтобы пищи в достатке
у лошадей и людей оказалось, идущих на битву.
55 В поле о силе героев судить лишь Аресу придется».
Слово сказав, сын Тидея на место свое опустился.
Тотчас Калхант Фесторид обратился к собравшимся с речью,
на середину ступивши, откуда вещать подобает:
«Слушайте, славные чада не знающих страха ахейцев!
60 Ведомо всем вам, правдивы любые мои предсказанья.
Некогда войску открыл я, что им на десятоей лето
будет разрушена Троя. И ныне бессмертные боги
дали свершиться тому. Под ногами лежит ведь победа.
Должно нам сына Тидея с потомком Лаэрта отважным
65 быстро на Скирос обоих послать в корабле чёрнобоком,
чтоб убедили прибыть к нам Ахилла могучего сына.
Светом для всех нас он будет в не знающих жалости битвах».
Так говорил Фесторид, а вокруг ликовали дружины,
громко крича в одобренье и снова всем сердцем надеясь,
70 что предречённое им уже скоро взаправду свершится.
Следом к ахейцам тогда обратился Лаэрта наследник:
«Не подобает, друзья, вам вести бесконечные речи
в день этот с мукой на сердце. Наверное ведал всегда я,
что для усталых людей самый лучший певец иль вития
75 будут не в радость, которых бессмертные чтят Пиериды.
Все же рождённые женщиной краткую речь уважают.
Каждому ныне по сердцу пришлось из ахейского войска,
чтобы с Тидидом могучим скорее отправились в путь мы.
Если поедем вдвоем, возлюбившего брани Ахилла,
80 уговорив, непременно вам храброго сына доставим,
даже когда бы с рыданьями мать его в женских покоях
чадо укрыть попыталась. Уверен, родителем грозным
был порожден на земле этой столь же воинственный отпрыск».
Слово изрек он. В ответ Менелай отвечал, поразмыслив:
85 «Царь Одиссей, аргивян неуступчивых в битвах опора,
если теперь же Ахилла наследник, питомец Ареса,
вняв уговорам твоим, из далекого Скироса к войску
быстро на помощь прибудет и кто-либо между блаженных
даст нам, врагов победив, в дорогую отчизну вернуться,
90 сына Ахилла женою я дочерь свою Гермиону
славную сделаю тотчас и много даров за ней выдам.
Думаю, ни от супруги такой, ни от знатного тестя
с пренебреженьем, подумавши, он не откажется гордым».
С радостью приняли речь Менелая Атрида данайцы
95 и, распустивши собранье, немедля к судам устремились
трапезой сердце попотчевать, силу дарующей мужу.
Пищи отведав и голод поспешно в груди утоливши,
светлый умом Одиссей и Тидея наследник могучий
быстрый спустили корабль на поверхность бескрайнего моря,
100 сами на борт поднялись и с собою воителей двадцать
взяли, способных грести, когда ветры противные дуют
и когда в море широком спокойствие вдруг воцарится.
Все на скамьи для гребцов ладно сбитые сразу расселись,
в море волну вызывая, вскипела вода вокруг весел,
105 пеной от дружных усилий покрылись морские дороги,
судно вперед устремилось, гребцы же трудились до пота.
Сходно быки под ярмом, изнурённые трудной работой,
двигаясь дружно вперед, деревянную тащат повозку,
чья при вращении ось под тяжелою ношею стонет,
110 с шеи и плеч же измученных выше предела животных
пот от усилий великих обильно на землю струится.
Так и герои работой с тяжелым веслом напрягали
сильные руки и быстро по морю свой путь совершили.
Прочие, видя отъезд их, острить принялись аргивяне
115 грозные копья свои и доспехи для битвы готовить.
В граде высоком троянцы без страха на бой снаряжались,
в сечу желая вступить и надеясь, что вечные боги
ныне от смерти спасут их, от мук даровав избавленье.
Оным в ответ на мольбы их послали блаженные верный
120 в бедах оплот Эврипила, Геракла могучего внука,[82]с коим искусных в сраженьях немало героев явилось,
близ протяжённого Каика издавна струй обитавших,
что доверяли с рожденья лишь копий губительной силе.
Подле царя, восхищаясь в душе, сыны Трои стояли,
125 как заключённые в птичнике на богоравного мужа
гуси с любовью взирают, когда он им пищу приносит,
[126a] и с гоготанием громким к хозяину льнут беспрестанно,
он же, взирая на них, исполняется гордостью в сердце,
так Илиона сыны ликовали, смотря с удивленьем
на Эврипила, чей дух согревался в груди у владыки
130 видом собравшихся воинств. С крылец городских на героя
женщины Трои дивились. А он меж дружин возвышался,
словно неистовый лев среди горных отрогов идущий.
Был привечаем Парисом, как Гектор второй, в Илионе
царь, его родич, ведь оба от общего корня родились.
135 Славная старца Приама сестра Астиоха герою
некогда жизнь подарила, с Телефом в любви сочетавшись,
сыном безмерно могучим не знавшего страха Геракла,
коего пышноволосая тайно от отчего взора
Авга пред тем родила, и младенца, желавшего млека,
140 быстрая лань, как родного детеныша, грудью питала
по изволению Зевса, поскольку не должен был в детстве
непобедимого юный Геракла наследник погибнуть.
С радостью в сердце Парис благородного сына Телефа
ввел к себе в дом, обойдя целиком Илион протяжённый
145 от Ассарака гробницы до Гектора залов высоких
и Тритогении славной священного храма, где царский
был расположен дворец с алтарем Оградителя-Зевса.[83]
Гостя о братьях, родителях и свояках расспросил он.
Тот же хозяину сам обо всем рассказал, не скрывая,
150 и за беседой такой они путь ко дворцу совершили.
В доме большом и богатом ждала их Елена-царица,
обликом дивным подобна любой из Харит легконогих.
Четверо подле нее находилось умелых служанок.
Все остальные же в комнатах пышно украшенных были
155 заняты разной работой, какая для дома обычна.
На Эврипила взирая, пришла в изумленье Елена,
как и он сам при одном лишь на деву прекрасную взгляде.
Тотчас достойно друг с другом приветствием все обменялись,
слуги два кресла высоких поставили подле царицы,
160 и Александр с Эврипилом на оные дружно воссели.
Войско же сына Телефа разбило пред городом стан свой,
где Илиона сыны неизменно на страже стояли.
Наземь сложили оружье бойцы и поставили в стойла
пары коней легконогих, о жаркой мечтающих сече,
165 в ясли насыпав всего, что идет лошадям на потребу.
Ночь наступила, и мраком покрылись земля с небесами.
Рати же пищу вкушали пред града стеною высокой,
Трои сыны и кетейцы. Повсюду звучали протяжно
речи пирующих воинств. Костров ярко-красное пламя
170 стены шатра озаряло. И громкие звуки свирели
с флейт камышовых напевом в единую песню мешалась,
дивному вторя над станом звучанью божественной лиры.
Глядя на них, в отдалении дружно ахейцы дивились
голосу флейты с кифарой, коней неумолчному ржанью
175 с плачем свирели пастушьей, услады веселого пира,
и повелели, чтоб каждый из воинства поочередно
до наступленья зари охранял корабли от набега,
дабы троянцы, придя, не предали внезапно огню их.
Те же всю ночь пировали у стен Илиона высоких.
180 Трапезу в доме Париса вкушал и не знающий страха
отпрыск Телефа-царя меж знатнейших владык и старейшин,
коего дружно Приам и другие мужи из троянцев
злую молили скорее послать аргивянам погибель.
Это просившим его обещал достославный исполнить.
185 Пир завершив, по домам разошлись именитые гости,
а Эврипилу для сна превосходный чертог недалеко
был сей же миг отведен, в коем прежде с прекрасной Еленой
сам Александр почивал, ибо много просторней и краше
всех остальных без изъятия здешние были покои.
190 Здесь он, войдя, опочил, а хозяева новое ложе
выбрали на ночь — дождаться прихода Зари дивнокудрой.
Утром Телефа наследник, поднявшись, к могучему войску
тотчас пошёл и с ним все пребывавшие в Трое владыки.
В жажде сражения воины быстро доспехи надели,
195 каждый средь первых желая вступить в беспощадную сечу.
Сам Эврипил облачил исполинские члены в подобный
молнии, пущенной с неба, сияньем божественным панцирь.
А на щите его дивном искусно показаны были
все неподвластного страху земные свершенья Геракла.
200 Страшный из пасти язык угрожающе высунув, змеи
словно живые, в неистовом к ложу бросались порыве,
но в колыбели поднявшись, младенец Алкид их обеих
жизни лишал, ибо сердцем бестрепетен был от рожденья,
силой великой отцу, всемогущему Зевсу, подобен.
205 Ведь не бывает беспомощным семя богов олимпийских,
но несравнимой ни с чем обладает заведомо мощью,
даже во чреве ещё пребывая у матери милой.
Был и немейский чудовищный лев на щите помещён том,
храброго крепкою дланью Геракла стеснен беспощадно.
210 Пена обильно кровавая из челюстей его грозных
наземь текла, и казалось, что оный по-прежнему дышит.
Многоголовая рядом, с угрозой тряся языками,
Гидра к герою ползла. И одни из вселяющих ужас
глав её наземь упали, но много других на их месте
215 выросло в то же мгновенье. Отважный Геракл с Иолаем,
страха не зная в душе, многотрудный свой подвиг свершали:
жадные головы эти изогнутым первый проворно
резал серпом, а второй прижигал раскалённым железом
шеи чудовища — так проходила ужасная битва.
220 Следом неистовый вепрь с челюстями, покрытыми пеной,
как настоящий, показан был, дивномогучим Алкидом
в дом Эврисфея-царя без усилий живым принесённый,
и быстроногая лань, чьи копыта несчастным селянам
пышные нивы топча, беспрестанно несли разоренье:
225 за золотые рога ухватил её сын Громовержца,
страшное смертным мужам из ноздрей выдыхавшую пламя.
Было тут изображенье охоты на птиц стимфалийских.
Часть из них, стрелами сбита, во прахе свой дух испускала,
часть же в стремительном беге по серому небу носилась,
230 а прогневлённый Геракл посылал в них стрелу за стрелою,
и представлялось глазам, что спешит он с врагами покончить.
Богоподобного Авгия необозримые стойла
с дивным искусством затем на щите том показаны были.
Сын Громовержца могучий священного воды Алфея
235 к ним, между тем, подводил, и дивились труду его нимфы.
Бык огнедышащий с Крита средь прочих чудес помещался.
Неукротимого, с силой его, за рога ухвативши,
гнул победитель к земле. В натяжении страшном обоих
напряжены оставались не знавшие устали мышцы.
240 И представлялось, как будто мычание зверь испускает.
Видом богини подобная, билась с врагом Ипполита.
Славный Геракл же, прекрасный сорвать с нее пояс желая,
за несравненные кудри воинственных женщин царицу
наземь могучей рукою тащил со спины лошадиной,
245 прочие в страхе пока разбегались пред ним амазонки.
Далее шли Диомеда людей пожиравшие кони,
кои во Фракии дальней вблизи от яслей их ужасных
вместе с жестоким владельцем героем повергнуты были.
Чуть в стороне Гериона огромное тело простерлось,
250 павшего подле коров своих. Три головы исполина
кровью и пылью покрылись, разбитые палицей грозной.
Прежде него поражен был ужаснейший пес среди прочих,
Орф двухголовый: подобною жуткого Кербера мощи
силой владел его брат. А поодаль смотревший за стадом
255 Эвритион окровавленный лег бездыханным на землю.
Яблоки также сверкали на этом щите золотые
в дальнем краю Гесперид, да вокруг извивался ужасный
мёртвыми кольцами змей, и бежали прекрасные девы
в страхе пред дерзкой отвагою сына великого Зевса.
260 Был тут чудовищный даже в глазах олимпийцев блаженных,
Кербер, которого некогда в мрачной пещере Ехидна
неукротимому в злобе Тифону, где Ночи пределы
[262a] чёрной лежат, родила, безобразного обликом зверя,
подле ужасных ворот в беспросветное царство Аида
толпы теней стерегущего в сумрачной мгле подземелий.
265 Силою рук одолевши, Кронида бестрепетный отпрыск
вынес лишённого чувств от бегущего сверху потока
гибельной Стикса воды против воли его на поверхность.
Дальше ущелья Кавказа широкою лентой тянулись,
где, с Прометея сорвавши одни за другими оковы
270 вместе с обломками скал, на которых держались те цепи,
освободил он Титана, ужасный орел же простерся
гибель несущими стрелами в разных местах поражённый.
В ярости дикой кентавры близ дома премудрого Фола
воспламенённые злобой и крепким вином, на Геракла
275 буйной толпою звериной, не помня себя, нападали.
Часть их меж сосен огромных уже без движенья лежала,
в дланях, как прежде, орудия битвы кровавой сжимая.
Прочие, — целые ели схватив, продолжали сражаться,
не отступая из боя. Засохшая кровь, как и в жизни,
280 головы всех, кто в жестокую сечу вступил, покрывала.
С кровью смешалось вино, опрокинулись блюда на землю
и превосходные кубки, повсюду столы громоздились.
Далее в схватке короткой герой близ теченья Эвена
Несса стрелой поражал, убегавшего прочь торопливо,
285 гневом охвачен на оного из-за любимой супруги.
Следом могучий Антей во всей мощи своей помещался.
Силу в борьбе одолев его, крепкими дланями поднял
сын Громовержца врага, а затем сокрушил исполина.
У Геллеспонта широкого устья чудовища тело
290 на берегу распростерлось, пронзённое стрелами злыми.
Сам же герой от оков избавлял, между тем, Гесиону.
Храброго сердцем Алкида и прочих деяний немало
щит исполинский вмещал Эврипила, питомца бессмертных.
Равным Аресу казался владыка, идя меж рядами.
295 И восхищались троянцы, за ним поспешая, при виде
дивных доспехов и мужа, обличьем подобного богу.
В битву героя зовя, обратился Парис к Эврипилу:
«Радостен мне твой приход, и надеждою полнится сердце,
что беспощадная гибель сегодня грозит аргивянам
300 и кораблям их, ведь прежде не видел я смертного мужа,
вроде тебя, ни меж нас, ни средь любящих битву ахейцев.
С непобедимым в сраженьях и смелым душою Гераклом
силою, ростом высоким и обликом светлым ты сходен.
Помня о нём, приготовься к не менее славным свершеньям.
305 Терпящих беды троянцев защитою стань и оплотом,
чтобы могли мы вздохнуть, наконец. Ибо знаю, в тебе лишь
для обречённого града от гибельных Кер избавленье».
Тотчас на этот призыв отозвался Телефа наследник:
«Сын благородный Приама, обличьем бессмертным подобный,
310 лишь у богов всеблаженных лежит на коленях решенье
об осуждённых не выйти из сечи и тех, кто спасется.
Мы же, как должно отважным и сколько позволят нам силы,
станем за Трою сражаться. Клянусь, из погибельной брани
не отступлю я, врагов не повергнув иль мёртвым не павши».
315 Так говорил он, и радость сердца охватила троянцев.
Следом за тем Александра, Энея, отважного духом,
Полидаманта-копейщика, равного богу Паммона,
Этика, превосходящего в ратном искусстве намного
всех остальных пафлагонцев, и с ними шестым Деифоба
320 взял Эврипил, между прочими лучших бойцов в Илионе,
дабы в сражении первыми с ратью врагов они бились.
Оные без промедленья возглавили войско троянцев
и устремились от города прочь, а за ними дружины
следом по полю текли, будто рой за вождями пчелиный,
325 из островерхого улья с жужжанием громким летящий
в пору, когда на земле невозбранно весна торжествует.
Так же и войско на битву за теми мужами спешило.
В небо от толп уходящих немолкнущий шум поднимался –
топот людей с лошадьми и оружия лязг беспрестанный.
330 Как если ветра могучего гибель несущая ярость
глуби бесплодного моря внезапно в движенье приводит,
и с несмолкаемым грохотом чёрные волны на сушу
вместе с прибоем бурлящим морскую траву извергают,
да отзывается криком на злобу их берег пустынный,
335 так под ногами идущих стонала Земля-великанша.
Перед стеной своей стали вокруг Агамемнона плотно
тою порой аргивяне. Летел над дружинами крик их,
звавших друг друга упорно в бою предстоящем сражаться,
чтобы у быстрых судов, сотрясаясь от страха постыдно,
340 ни одному не стоять, ибо каждый в сражение рвался.
С радостью против троянцев на битву затем они вышли,
словно телята навстречу спешащим с нагорий лесистых
к милому дому коровам весенней порой, когда пышно
злаками полнятся пашни, восходят цветы на равнине,
345 чаши коровьим полны иль овечьим питательным млеком,
всюду смешавшихся стад раздается грудное мычанье,
и между ними погонщик с довольной душою ступает.
Столь же неистовый шум поднялся от столкнувшихся воинств,
ибо ужасные крики с обеих сторон раздавались.
350 Начали битву дружины. Повсюду над полем кружили
между рядами Вражда и забывшее милость Убийство.
Шлемы, шиты и доспехи бойцов сотрясали удары,
и, словно пламя, над ними жестокая медь полыхала.
Будто иголками, сеча щетинилась копьями. Алой
355 кровью покрылась земля поражённых оружьем героев
и лошадей быстроногих, среди колесниц распростертых.
Часть ещё билась под копьями, но уже падали сверху
новых погибших тела. Небеса содрогались от вопля.
Медная обе себе подчинила дружины Эрида.
360 Кто-то огромные камни метал во врагов ненавистных,
острые стрелы и дротики быстро другие пускали,
третьи двойным топором иль секирой огромною бились,
с силой рубли мечами и копьями близких кололи.
Так они друг против друга в неистовой сече сражались.
365 Гордых троянцев ряды потеснили сперва аргивяне,
но вслед за тем перешли Илиона сыны в наступленье,
кровь отдавая Аресу и смело к врагам устремляясь.
Между дружин Эврипил, словно чёрная буря, носился,
войско ведя за собой и ахейцев разя без боязни.
370 Ибо огромная сила ему от рожденья досталась
волею Зевса, как внуку достойного славы Геракла.
Богоподобного он, за троянцев сражаясь, Нирея
первым в тот день поразил, дотянувшись копьем исполинским,
в верхнюю часть живота. Бездыханным упал тот на землю,
375 хлынула красная кровь, перепачкав златые доспехи
дивное тело героя и пышные мёртвого кудри.
Между убитых несчастный лежал среди крови и пыли.
Так беззащитной оливы цветущий побег вырывают
с корнем могучие воды реки, из брегов выходящей,
380 после того, как сквозь почву проделают путь себе новый,
и, бездыханный, лежит он, младыми цветами покрывшись.
Так и прекрасный обличьем Нирей на равнине широкой[84]
оной порою во всей своей дивной красе распростерся.
К мёртвому с пренебреженьем тогда Эврипил обратился:
385 «Прахом покрытый лежи, ибо, как ни прекрасен твой облик,
не оберег он тебя, хоть и мнил ты найти в нём защиту.
Жизнь твою взял я насильно, желавшего смерти избегнуть.
Жалкий, напрасно решился со мной ты вступить в поединок,
ведь красота не равна силе рук твоих в битве кровавой».
390 Так говорил он, богатые снять собираясь доспехи.
Но, по Нирею скорбя, унесённому злою судьбою,
встал перед ним Махаон и копьем, исторгающим стоны,
в правое с силой великой ударил плечо Эврипила.
Тут же из раны героя обильная кровь заструилась.
395 Сечи, не знающей милости, храбрый, однако, не бросил.
Словно неистовый лев или горный кабан разъярённый,
что, окружённый врагами, носясь между ними, бушует
в поисках долгих того, кто нанес ему первую рану,
на Махаона немедленно двинулся отпрыск Телефа
400 и необорным копьем своим тяжко Асклепия сына
справа в бедро поразил. Ни отпрянуть назад тому было,
ни уклониться в броске, и окрасился бок его кровью.
Быстро нашёл Махаон на земле тогда камень огромный,
в голову сына Телефа тяжелую глыбу пустивши.
405 Но от погибели злой и любого иного ущерба
шлем защитил Эврипила. Ещё нестерпимее ярость
в сердце героя зажглась. Прогневлённый на смелого мужа,
в самую грудь Махаона немедля копье он направил,
так что его острие из спины окровавленным вышло.
410 Пал тот, подобно быку, сокрушённому челюстью львиной.
Светлые громко на нём зазвенели сейчас же доспехи.
А Эврипил, поскорее из тела упавшего вырвав
смертью грозящее жало, довольный победой, воскликнул:
«Видно, совсем не в ладах со своим ты рассудком, несчастный,
415 раз, уступая во всем, против много сильнейшего мужа
вышел на гибельный бой, став добычей жестокого Рока.
Быть тебе пищей для птиц, что пожрут твою плоть без остатка,
павшего в сече жестокой. Иль, может, надеешься тщетно
вновь возвратиться к судам, моих дланей и гнева избегнув?
420 Ты — врачеватель умелый, лекарства целебные знаешь.
Что же, с их помощью сам пережить этот день полагал ты?
Ведь и отец твой, спустившись с туманной вершины Олимпа,
не сохранит тебе жизнь, от мучительной смерти избавив,
даже нектаром с амброзией сына уста омочивши».
425 Еле дыша, отвечал ему отпрыск Асклепия славный:
«Ждать и тебе, Эврипил, рокового недолго осталось
солнца восхода, жестокая бродит поблизости Кера
здесь на равнине троянской, беду нечестивцу готовя».
С теми словами в Аид Махаона душа отлетела,
430 а победитель могучий ему, бездыханному, молвил:
«Вот распростерт на земле ты, о том же, что завтра случится
нет мне особой заботы. Сегодня поодаль держалась
смерть от пути моего, а всегда оставаться живыми
чада людские не могут: у каждого есть его жребий».
435 Рек он, ударивши тело. В пыли Махаона увидев,
громко вскричал тогда Тевкр, далеко в стороне от обоих
ведший сраженье. Меж ними жестокая битва кипела
и воздвигались одни за другими противников толпы.
Но без внимания смерти Нирея герой не оставил,
440 павшего первым, а после Асклепия сына увидел
тело, во прахе лежащее. Тотчас ко всем аргивянам
звонким от ярости криком воззвал Теламона наследник:
«Чада ахейцев, вперед, не сдавайтесь под натиском вражьим.
Будет великий позор нам, коль, славного днесь Махаона
445 с богоподобным Нереем тела волоча за собою,
Трои сыны без помех в Илион крепкостенный вернутся.
Выйдем навстречу врагам, от сомнений избавившись в сердце,
трупы погибших вернём или с жизнью своей распростимся,
ибо соратников павших мужам защищать подобает,
450 не оставляя тела во владении полчищ враждебных.
Славу же мужу без пота добыть никогда не удастся».
Так он вскричал, и жестокая скорбь охватила данайцев.
Красною стала земля под телами на пире Ареса
павших с обеих сторон, ибо равная битва кипела.
455 Весть о погибели брата, во прахе лежащего тёмном,
слуха достигла, меж тем, Подалирия, что пред судами
раны мужей врачевал, пострадавших от копий троянских.
О Махаоне скорбя, облачился поспешно в доспехи
славный Асклепия отпрыск. Проснулась великая сила
460 в жаждущей сечи жестокой груди уязвлённого горем.
В сердце ж от боли немедленно чёрная кровь закипела.
Быстро на вражьи дружины отважный герой устремился,
в дланях проворных своих длиннолезвийный дротик сжимая,
и богоравного Клита сразил, Агаместора сына,
465 коего пышноволосая нимфа на свет породила
подле Парфения брега, что в море Эвксинское катит
дивные, словно елей, через землю широкую воды.
Следом за брата и Ласс Подалирием жизни лишен был.
Богоподобная там, где прекрасный Нимфей протекает,
470 оному жизнь подарила в пещере просторной Проноя.
Та удивленья достойная смертных пещера издревле,
как утверждает молва, посвященною нимфам считалась,
в горной стране пафлагонской живущих и близ Гераклеи,
гроздьями пышными славной. Подобным творению бога
475 был этот грот. Бесконечным, в скалу уходя, он казался.
Свежесть несущие воды по полу текли беспрестанно,
а в многочисленных нишах кристальные чаши из камня
стройной толпою стояли, и было при взгляде похоже,
будто рука исполинская высекла оные прежде.
480 Всюду прекрасные нимфы и паны очам предстояли,
ткацкие станы и прялки и прочие дивные вещи,
что в изумленье великое смертных людей приводили,
если те видели их, приходя к заповедному гроту.
Двое для спуска сюда находилось проходов в скале той.
485 К шумным Борея потокам один из двоих обращен был.
Влажное Нота дыханье другой принимал постоянно.
Смертных один приводил безопасно к пещере обширной.
Только богам был доступен второй, и некто той дорогой
не проходил из людей, ибо бездна широкая дальше
490 вплоть до лишённого радости царства Аида простерлась,
кое одним лишь блаженным богам созерцать доводилось.
Так подле тел Махаона и славного сына Аглаи
гибли с обеих сторон, поразивши друг друга, герои.
Но, наконец, продолжая с врагами сражаться отважно,
495 мёртвых забрали данайцы. Погибших к судам доставляла
малая воинства часть, большинство же безжалостной сечи
претерпевало невзгоды: нужда их в сраженье толкала.
Керам же чёрным смертями без меры насытиться давши
в стоящей крови великой и пота обильного битве,
500 многие к быстрым судам отступить поспешили данайцы
пред Эврипилом могучим, грозою за ними летевшим.
Часть небольшая из них близ Аякса с сынами Атрея
не прекращала сражаться и верно нашла бы погибель,
дланями многих врагов опрокинута без промедленья,
505 если бы сын Оилея отважного Полидаманта
слева вблизи от сосца не ударил копьем исполинским:
кровь показалась из раны, и прочь удалился троянец.
Следом за тем Менелай Деифоба, прославленный, ранил
в правую область груди, обративши в поспешное бегство.
510 Также немало врагов богоравный сразил Агамемнон,
после всего устремившись с копьем ненасытным навстречу
славному Этику, что поскорей за друзьями укрылся.
Лишь увидал Эврипил, предводитель дружин достославный,
как из безжалостной битвы назад отступают троянцы,
515 тотчас врагов, коих гнал к кораблям быстролетным, оставил
и на могучих скорее Атрея сынов устремился
с храбрым душой Оилидом, что в беге намного ахейцев
превосходил остальных и в бою был одним из сильнейших.
Быстро на них он обрушился, длинным копьем потрясая.
520 Рядом ступали Парис и отважный Эней. Исполинским
камнем последний немедля по прочному шлему Аякса,
точно метнувши, попал. Распростерся во прахе данаец,
но не нашла его смерть, ибо день роковой был назначен
при возвращении оному около скал Каферейских.
525 Бранелюбивые подняли еле живого героя
спутники сразу и быстро к ахейским судам оттащили.
Чада Атрея державные, светлой увенчаны славой,
в битве остались одни среди полчищ врагов наседавших,
каждый из коих метал в них, что в руку ему подвернулось,
530 гибель несущие копья и острые дротики, камни.
Те же средь вражеской рати, то в ту, то в другую метались
сторону, будто в ограде могучие львы или вепри
в оную пору, когда собирают народ свой владыки
и, обрекая сильнейших зверей на ужасную гибель,
535 их запирают надежно, но те из-за крепкой ограды
могут рабов растерзать, если к ним подойти слишком близко.
Так и Атриды врагов, выходивших вперед, поражали.
Но, несмотря на усилья, вся мощь не спасла бы их ныне,
если бы Идоменей, Мерион, Фрасимед богоравный
540 с быстрым Тоантом и Тевкром в тот миг не пришли к ним на помощь.
Прежде боялись они Эврипила отважного дланей
и отошли к кораблям бы, горчайшей беды избегая,
если б не страх за Атридов. Все вместе навстречу ступили
сыну Телефа герои, жестокую схватку начавши.
545 Тевкр-копьеносец немедленно в щит исполинский Энея
жало направил копья, и хоть тела оно не коснулось,
ибо четыре того берегли слоя кожи воловьей,
всё ж устрашился троянец и чуть отступил под напором.
Бросился к Лаофоонту тогда Мерион, не умедлив,
550 сыну Пеона, близ бурного Аксия от Клеомеды
дивноволосой рождённого: в город священный троянцев
с Астеропеем пришёл он, чтоб быть им в несчастьях защитой.
В низ живота поразил Мерион наконечником острым
без промедленья врага, и извергло кишки его жало.
555 Тотчас же сына Пеона к Аиду душа отлетела.
Алкимедонт, Оилида Аякса соратник бесстрашный,
против троянцев меж тем наседающих толп устремившись,
в гневе на дерзких врагов смертоносный в ужасную битву
камень послал из пращи. Перед глыбой, с гуденьем летящей,
560 в страхе отпрянули тотчас сыны потрясённые Трои.
Храброго Рок несчастливый, однако, возницу Паммона
Гиппаса сына настиг. Ухватившего вожжи руками
стукнул в висок этот камень, и вмиг с колесницы летящей
пал под колеса несчастный. Поверх злополучного тела
565 брошенной им колесницы ободья колес прокатились,
быстро конями несомой. Ужасная гибель постигла
славного мужа, из рук отпустившего хлыст и поводья.
Скорбь охватила Паммона. Ведь волей судьбы предстояло
быть воеводой ему и своей колесницею править.
570 Стал бы последним тот день для вождя, обречённого смерти,
если б средь битвы кровавой поймать не успели троянцы
вожжи десятками рук и спасенья владыке не дали,
дланями многих врагов в беспощадной теснимого сече.
Нестора яростный сын Акаманта, подобного богу,
575 ранил копьем над коленом, решившего в схватку вступить с ним.
Страшная рана герою ужасную боль причиняла.
Должен был бросить он битву, соратникам верным оставив
сечи безжалостной труд, и о ней не заботиться больше.
Тут же один из людей Эврипила, согретого славой,
580 мудрому рану нанес Деиопиту, другу Тоанта,
слева пониже плеча. Возле самого сердца героя
страшное жало прошло. И покрыли бессильные члены
пот ледяной вместе с кровью. Бежать попытался несчастный,
но Эврипил сухожилия перерубил ему тотчас.
585 Силы лишённые ноги не двинулись с места удара,
а из груди бездыханной бессмертная часть отлетела.
Острым копьем, не умедлив, Тоант быстроногий Париса
в правое ранил бедро. Отступил Приамид из сраженья
в поисках быстрого лука, что в задних рядах был им брошен.
590 Идоменей же могучий, найдя себе камень по силам,
в руку попал Эврипила. Ужасное тотчас на землю
пало героя копье. И подался назад воевода,
новое взять, ибо первое длань его не удержала.
Только теперь отдохнуть от сраженья Атриды сумели.
595 Но уже скоро пришли к Эврипилу соратники с новым
длинным копьем, что бессильными сделало многих колени.
Взяв его, оный в неистовстве снова к врагам устремился,
и, кого встретил из них, поразил без числа и без счёта.
Ни у Атрея сынов, ни у прочих героев данайских
600 не было силы в руках отражать уж врагов нападенья.
Страх охватил их великий, ведь сзади неистовый гнался,
беды суля, Эврипил и, кого настигал — умерщвлял он.
Тут к колесничим своим и троянцам герой обратился:
«Дух свой в отважной груди поскорее, друзья, укрепите!
605 Бойню и страшную смерть уготовим мы ныне данайцам,
что, словно робкие овцы, бегут к кораблям перед нами.
Не оставляйте же в миг сей пощады не знающей битвы,
в коей любой среди вас и искусен, и опытен с детства».
Так призывал он. Сплотившись, напали враги на ахейцев,
610 кои в испуге великом из сечи ужасной бежали.
Недруги шли по пятам, словно псов белозубая стая
следом за стадом оленей в лесу иль ущелье широком.
Многие пали во прах, отступить поскорее желая
из беспощадного боя, кровавой и гибельной схватки.
615 Буколинона и Ниса с Антифом и Хромием сразу
жизни лишил Эврипил. В изобильных Микенах обитель
первых была, а вторых — средь прекрасного Лакедемона.
Славных поверг их на землю Телефа наследник могучий
и бесконечное множество прочих мужей, о которых
620 и при желании петь у меня не хватило бы силы,
даже кода бы в груди моей сердце железное билось.
Грозный Эней между тем поразил Антимаха с Феретом,
вместе с далекого Крита за Идоменеем приплывших.
Равный богам Агенор лишил жизни достойного Мола
625 что к Илиону из Аргоса с ратью Сфенела явился.
Остро отточенный дротик метнул Агенор в него сзади
в миг, когда с поля спасался он, в правую голень попавши.
Перерубило копье сухожилие, верной рукою
будучи послано в путь, и всю кость раздробило у мужа.
630 Рок ему муку судил, и поверженный с жизнью расстался.
Мосину с Форком отважным погибель Парисовы стрелы
братьям двоим принесли, что в судах быстролетных Аякса
от Саламина приплыли, но больше домой не вернулись.
Следом соратника Мегеса лук поразил Клеолая
635 в левую область груди. Беспросветная ночь охватила
тут же данайца, и быстро героя душа отлетела.
Но и у павшего сердце, ещё конвульсивно сжимаясь,
долго крылатое древко в груди трепетать заставляло.
В храброго также стрелу Ээтиона ловкий направил
640 без промедленья Парис, и вошла медь злосчастному в челюсть.
Стон испустил он, и с кровью во рту его слезы смешались.
Так убивали друг друга враги. Переполнилось поле
павших ахейцев телами, бессчётно на нём распростертых.
В день тот суда аргивян, вероятно, сожгли бы троянцы,
645 если б не ночи приход, опустившей над миром завесу.
Чуть отошли Эврипил и сыны Илиона обратно
от кораблей и вблизи Симоента священного устья,
встали на отдых довольные. А у судов аргивяне,
пав на прибрежный песок, бесконечные стоны роняли
650 в скорби по многим погибшим, ведь смертная участь немало
рати ахейской героев, во прахе простертых, постигла.