После грозы

Пирс коротко приказал Фоксу оставаться настороже, а сам легко подхватил Элен на руки и, толкнув ногой входную дверь, понес ее наружу, туда, где источали непередаваемо сильный, эротичный запах высокие сосны.

Пирс раздел ее до конца, а Элен замешкалась, не в состоянии справиться с пряжкой его ремня.

— Я хочу… ощутить твое тело, — выдохнула она.

— Сейчас, любимая, сейчас… — Его голос был хриплым и в то же время звучным. — У тебя будет не только это…

Он нежно взял ее руки и поцеловал их, а затем, наклонившись назад, снял с себя одежду и встал перед ней — обнаженный и прекрасный в своей наготе.

Пирс опустился перед ней на колени. Элен тяжело дышала. Ее грудь вздымалась, затвердевшие соски буквально требовали поцелуя. И он не заставил себя ждать.

Она прижималась к нему со всей страстностью, на какую была способна, желая раствориться в нем и забыть о невзгодах. Его пальцы отправились в путешествие по ее телу, а когда добрались до мягких складочек, Элен содрогнулась и беспомощно вскрикнула. Но Пирс не отступал. Сноровистые пальцы дразнили ее, проникали все глубже. Элен закрыла глаза: ее пожирал огонь страсти. В этом огне она сгорела и родилась снова.

Лишь почувствовав, что ее плоть откликается на его желание, повинуется ему, Пирс пошел до конца. Ее тело послушно вибрировало в ритме его движений, а он не сводил глаз с Элен, стараясь запечатлеть ее в памяти такой — страстной, нежной, отдающейся любви…

Через час он на руках внес ее в дом и уложил в постель. Элен открыла сонные глаза и улыбнулась, увидев его лицо.

— Спи, — тихо произнес он, — спи!

Дождавшись, пока она погрузится в глубокий сон, Пирс осторожно, чтобы не потревожить ее, приподнялся на кровати.

Глядя на нее, такую красивую и беззащитную, он не мог не испытывать чувства вины. Опять он потерял голову, хотя сколько раз уже зарекался не вмешивать свои личные чувства в работу. Кто знает, что их ждет дальше? Нет, сейчас не время для наслаждений, не время для любви!

10

— Проснулась? — Не глядя на нее, Пирс вошел в комнату. За окном ярко светило солнце.

Элен резко села на кровати. Уж не привиделась ли ей прошлая ночь?

— Пирс!

— Я здесь. Что случилось?

— Я было подумала, что мне почудилось… — Она перехватила холодный взгляд его глаз и нерешительно добавила: — То, что было между нами.

— Не почудилось, — низким мрачным голосом ответил он.

Она думала, что он подойдет и обнимет ее, но он продолжал стоять в проеме. Между ними снова пролегла граница. Жаркую любовь сменила благоразумная настороженность.

— Одевайся, — сказал он. — Сегодня у нас большая программа.

Сердце опять заныло! С ней такое не впервые! За наслаждением и радостью следует боль, потеря. Как глупо было с ее стороны воображать, что для него эта ночь что-то значит! Мимолетное удовольствие, не более… Он ведь опытный. Это для нее их ночь — соитие сердец. Для него же…

Встав, Элен надела брюки и блузку, вытерла слезы и приказала себе успокоиться. Сейчас не время для любви. Она слишком уязвима, чтобы поддаваться чувствам. Пирс хочет сделать вид, что ничего не было? Что ж, отлично. Она согласна подчиниться его условиям.

Они быстро позавтракали в полном молчании.

Складывая свои вещи, Пирс произнес:

— Если хочешь, оставь что-то в хижине, но лучше самое необходимое взять с собой. События происходят с головокружительной быстротой. Ни в чем нельзя быть уверенным: может, нам больше не представится возможности сюда вернуться.

Кивнув, Элен сняла со спинки стула одежду и, аккуратно сложив, поместила ее в полиэтиленовый пакет.

— У тебя какие-то планы? — спросила она холодным, деловым тоном.

Пирс кивнул.

— Надень парик — рыжеволосый, пожалуй. Я намереваюсь нанести визит некоему Ллойду Хиксону.

— Ллойду? Он-то здесь при чем? — не смогла сдержать удивления Элен.

— Он ведь твой клиент. Вот я и посмотрю, какой у него бизнес. Ты сама сказала, что у него проходит аудиторская проверка. Пока ты одевалась, я позвонил Кирку и выяснил у него адрес.

— Ллойд скорее всего у себя в магазине или в подвале, там где склад. Его дело приносит доход, но только благодаря тому, что он работает сутки напролет.

— Вот в магазин-то мы и поедем. Осмотримся, посмотрим что к чему. Если держать ушки на макушке, сами сотрудники, и не подозревая того, многое расскажут. Особенно если творится что-то неладное. Мне надо одно выяснить: есть ли ему, что скрывать? Если он в своем магазине и впрямь преуспевает и у него и в мыслях нет похищать что-то из церковного фонда, тогда все в порядке. Если же он нуждается в деньгах, мы об этом узнаем.

— Но как? Не будешь же ты просто крутиться вокруг и задавать всякие вопросы?