После Исхода

Как я соскучилась по Деризее… Мысли девушки скакала, будто мячик от пинг-понга. Обожаю этот адреналиновый сумбур — когда только начинаешь путешествие. До начала учебного года еще месяц, и он обещает быть умопомрачительным. Острова на берегу Зеленого Океана — это настоящий рай университетской молодежи, традиционно собирающейся в чудесном уголочке для увеселения и всевозможного отрыва.

Лонни зажмурилась от удовольствия.

Первым делом на трек. Это, конечно сразу после пляжа и спа. Но потом — сразу на трек. Принцесса испытала физическое удовольствие от предвкушения бешенного разгона пневмобайка, вспомнила кайф тугой мощи, бьющей в позвоночник, когда восторг за миллисекунду затмевает разум.

Лоан тихонечко взвизгнула.

И обязательно на гала-диско! И уж пока не натанцуюсь — тебе меня не видать, Джимми. Хоть на колени становись!

Кра-со-та! Через каких-то девять часов. Принцесса бросила последний взгляд на гигантский Зал Предварительного ожидания и допила остатки кофе. Посадка через двадцать минут — нужно выдвигаться к терминалу.

Лонни летела на Деризею молодежными космолиниями. Довольно приличный пассажирский корабль, цена, более, чем вменяемая, а самое главное — не скучно.

И действительно — возле посадочных ворот номер пятнадцать царило оживление. Рейс потому и молодежный — летают преимущественно студенты. Лоан тут же заулыбалась, ощутив здоровый подрыв, веющий от толпы.

Мисс Флинн с удовольствием плыла вниз на прозрачной кругляшке эскалаторной платформы и любовалась космопортом. Уютный космодром Клавса не шел ни в какое сравнение с шикарными гигапортами Деризеи или Хакорта, столицы Конфедерации — четвертой, после Родеса, планеты звезды Коро. Там — пассажиропоток под пять миллионов человек в сутки. Невероятной величины купола и прозрачные спагетти электро-пневмоканалов, протянувшихся на километры к посадочным площадкам. Непрерывным потоком с пятиминутным интервалом садятся и взлетают спускаемые модули межзвездной транспортной системы. Зрелище завораживает, когда технотронный скелет полого плюхается с неба, резко затормаживается перед самым посадочным пятаком и застывает, охлаждаемый множеством струй сжиженного воздуха. Подается очередной пассажирский модуль, ловкие роботизированные манипуляторы устанавливают набитый людишками кирпич в держатели спускаемого аппарата и тот, в считанные минуты, вновь стартует ввысь, чтобы уступить место новому крабу.

Нет, космопорт Клавса был совсем не таким.

Концепция планеты — безразмерные массивы природы, пронизанные высокотехнологичными транспортными магистралями, которые сплетают жилые районы в единую паутину, охватившую весь клавский шар. Здесь вполне нормально, когда после завтрака отправляешься поиграть в байк-гольф за две тысячи верст или в булочную за пятьсот километров. Каких-то десять минут на спортивном гравимобиле с пиковой скоростью, превышающей звуковую — и вы попадете из океана джунглей в завораживающую травяную пустыню. Полчаса — и вы поежитесь от влажного холода полюсного криокурорта. За час — вполне доберетесь до Срединного озерного моря, куда сходятся все клавские реки. Воздухоплавание в престижном мирке практически не развито — Клавс в два раза меньше нормированной Земли, но вследствие более плотного ядра — имеет равное земному тяготение. Поверхностный транспорт превращает любую точку цивилизации в доступную из любого пункта планеты в течение максимум полутора часов, Все — далеко и близко одновременно.

Но космопорт был местечковым — не более пятидесяти метров в куполе и всего на пять посадочных площадок. Впрочем, архитектурная изысканность сооружения с лихвой компенсировала недостаток его размеров. Пространство главного зала буквально окутали исполинские побеги вьющегося пальмовидного папоротника с живой листвой — он возносился кружевами как минимум на десять метров выше собственных пятнадцатиметровых стеблевых стволов и рассыпался гроздьями сплетений с высотой. Весь купол представлялся безмолвно шелестящей на непонятном языке великанской чашей с кучерявящейся прозрачностью. Лишь треть пузыря террариума была достаточно свободной, чтобы различать пурпурно-оливковое, в это время суток, небо с зеленоватыми облаками.

Девушка плыла вниз на эскалаторе, улыбалась живой листве, зеленоватому свету, предстоящему приключению, людям и жизни вообще, насколько она себе ее представляла. Ведь, правда — жизнь состоит именно из ярких моментов предвкушения и свершения ожидаемого. Они плавно перетекают одно в другое, нанизанные на дискретное восприятие того, что человек называет временем.

Посадку отложили, что не редкость для райского уголка. Слишком много людей с крупными цифрами общественного рейтинга имеют здесь дачки, а то и натурально живут. И ломают менее ранговому люду всю гладкость путешествия бесконечными прибытиями-убытиями вне очереди.

Куковать еще минут двадцать-тридцать. Нетерпение подхлестывало душу, а та, в свою очередь, тиранила тело, как бесполезного участника нудного ожидания.