После измены. Буду счастлива снова (СИ)

– Я сам тебя отвезу. Я и приехал сюда из–за твоей горнолыжки, – признаюсь, ловя бирюзовый взгляд. — Да, еще вчера я считал базу уже своей. Занял денег твоему мужу, он предложил ее вместо долга выкупить. Я ждал, пока он уломает тебя на подпись доков. А позавчера Елецкий заявил, что ушел от жены и, если я хочу получить базу, должен поговорить сам с тобой. Типа тебе она не нужна, и ты подпишешь. Вот я и явился к тебе домой, а потом в аэропорт помчался.

Катя молча стоит у холодильника, закусив губу. Глаза подозрительно блестят.

– Где подписать? — хрипло выдает, судорожно сглатывая. — Я ошиблась. Ты не добрый человек. Для тебя только деньги и материальные ценности важны. Ты, как Степа.

Приехали, сук. Что же такое, я с самыми ярыми партнерами и заказчиками на счет раз договариваюсь. А тут никак контакт не получается.

– Одевайся, – командую грубовато, – поедем на базу и там посмотрим. Мне есть, что тебе предложить. Даже два варианта. А там сама решай, какой тебе больше подходит. И я добрый, в мои планы тебя обижать не входит.

Первым выхожу из кухни, поднимаюсь в свою комнату, чтобы потеплее одеться. Мелькает мысль, что девушка может поступить по–своему. Просто уйти. Но она зацепила меня своим недоверием.

Звоню Адаму, своему верному юристу, прошу найти самого лучшего адвоката по бракоразводным процессам. Отмахиваюсь от его шуток, про то, что я еще не женился, а думаю о разводе. Только отключаюсь от него, звонит мама, я ссылаюсь на неотложные дела и обещаю позвонить через пару часов.

С опаской спускаюсь вниз, прислушиваясь. В доме тихо. Неужели ушла?

Глава 9

Катя

Я оделась и жду Руслана в прихожей, сидя на пуфике. Разглядываю знакомый мне интерьер. За год он не сделал ремонт и даже мебель не поменял. Все мне как родное.

Сначала я хотела пойти к друзьям и попросить Артема отвезти меня в «Айсберг». Но потом решила, что не хочу приплетать сюда друзей. Тем более хочется услышать предложения нового знакомого.

Он задерживается в своей комнате, а мне становится жарко. И выйти не могу на крыльцо, Руслан закрыл дверь еще вчера и до сих пор ключ у него.

– Заждалась? — появляется в прихожей Нечаев, снова в той же белой куртке. — А я договорился со своим юристом, он найдет тебе хорошего адвоката, так что, скоро ты станешь свободной женщиной.

– И нищей, – вздыхаю, деланно закатывая глаза к потолку.

– Как знать, примешь мое предложение — станешь миллионершей скоро, – подмигивает парень, открывая дверь.

Интересно, что же это за предложение такое?

Пока едем на базу я смотрю в окно, понимая, что соскучилась по этим местам. Я действительно выпала из жизни, в погоне за желанной беременностью. Все, что любила, осталось за бортом. Все, чем жила раньше.

В груди начинает колоть, как иголками. Это боль от предательства, разочарование шипы распустило. Понимание, что любимый мужчина уже не любимый, удивляет. Думала, всю жизнь его любить не перестану.

– И вот, когда мы уже губу раскатали на банные процедуры, нас тупо обломали — банщик упился и не затопил баню, – смеясь, что–то рассказывает Руслан. Я не совсем понимаю, о чем речь, но улыбаюсь. Он же для меня старается. — Тогда мы решили сами растопить баню. Кутнули знатно, некоторые лыка не вязали к полуночи. Мы с Серегой снежную бабу слепили, на скамью ее посадили и одели в куртку и шапку, в доме нашли. Так Гора заклинило, он ее за настоящую принял и полночи в любви признавался… Так–с, приехали.

Я выскакиваю из машины и застываю от шока, вцепившись в дверцу.

Базы практически нет!

– Ну… я предупреждал.

Руслан подходит сзади, и только тогда отмираю, отрываюсь от дверцы машины, захлопывая ее. Иду к пункту выдачи инвентаря. Дверь мотается на одной петле, скрипит сиротливо. Внутри будто ураган пронесся. Пустые полки и крепления для лыж, которые валяются переломанные. Стойка администратора разрублена или разодрана медведем.

Прохожусь по комнатам, пиная мусор. Ни одного целого окна нет. Множество окурков, пустых пивных бутылок и смятых жестяных банок. Смотрю на Руслана, встречаясь с его напряженным шоколадным взглядом.

– Видимо местная шпана порезвилась, – отвечает на мой немой вопрос. — Твой муж даже сторожа уволил в прошлом году.

Обхожу мужчину, хочу посмотреть на канатную дорогу. Попутно пытаюсь поправить красочную вывеску «Айсберг». Он у меня внутри. Заледенела душа. Но не мысли. Они кипят.

Степа угробил то, что было дорого мне. И он знал об этом. Мало того, он еще и продать пытался мое наследство, без моего ведома.

Сжимаю губы, чтобы не выпустить ярость и ненависть, которая клокочет в горле. Был бы бывший муж сейчас рядом, убила бы его! Сбросила бы вниз, чтобы кубарем летел по лыжной трассе, заваленной снегом…

Тварь!

Я ему семь лет отдала, любила так, что теперь противно. Заботилась, жизнь свою поменяла ради него. А он…

С тоской смотрю на провисшую канатную дорогу. Железные сиденья еще висят кое–где, там мародеры не смогли достать, на высоте, чтобы сдать на металлолом. Железный оградительный забор покорежен, не смогли выкорчевать или отпилить.