Читаем После измены. Доверься мне полностью

– Вот, посмотри. Я кое-что нашел, – Денис положил на стол свой телефон, развернул экраном в мою сторону и ткнул в него пальцем.

Страх сковал все тело.

Я боялась посмотреть на экран. Боялась увидеть на нем нечто такое, что могло нарушить все мои дальнейшие планы.

Превозмогая всякие опасения, я пригляделась одним глазком к телефону.

Как выяснилось, зря я боялась. На экране не было ничего, кроме изображения взрослой ухоженной женщины, одетой в строгий брючный костюм лавандового цвета.

– Ну и что я должна тут увидеть? – со скепсисом посмотрела на Дениса.

– Эта женщина опытный психолог по семейным отношениям. Мы можем записаться к ней на прием. Дороговато, конечно, берет, но мне никаких денег не жалко, если в итоге она поможет сохранить наш брак.

А вот это уже тревожный звоночек.

Почему-то предыдущие два кризиса в наших отношениях мы преодолевали самостоятельно, несмотря на не менее серьезные проблемы, чем супружеская измена.

А как дело его коснулось, так петух в задницу клюнул. Помощь психолога резко понадобилась.

Если Денис уверовал в психологов – значит он впал в отчаяние. А отчаявшийся Денис хуже гранаты с выдернутой чекой. В таком состоянии он способен на многое.

Или же это очередная его уловка… Отвлекающий маневр, рассчитанный на мою наивность…

Ну не верил он психологам. Считал это пустой тратой времени и денег.

Да и я не верю в успех.

Каким бы опытным ни был психолог, конкретно наш случай – безнадежен.

Сохранять, по сути, нечего. Нам уже не за что бороться.

Но в одном я уверена точно – если откажусь от предложения Дениса, граната рванет и меня снесет ударной волной. Засыплет градом обломков.

Денис вел со мной тонкую игру, а мне же нужно понять ее правила и попытаться переиграть его.

Но для начала необходимо было поддаться ему. Пересилить себя и подчиниться ему. Претвориться, что готова дать ему шанс. Солгать для своего же блага.

– Денис, я… – вымученно выдавила из себя, отыгрывая роль послушной жены, но тотчас захлопнула свой рот.

Меня корежило всю. Разум отчаянно сопротивлялся тому, чтобы я шла на попятную и уступала мужу. Это было выше моих сил.

Денис тем временем поднялся из-за стола и решительно обошел его.

Я интуитивно пождала ноги и прижалась к стене. Мало ли, чего он удумал.

Глядя мне в глаза, муж опустился на колени и протянул ко мне свои руки. Заключил меня в объятия. Обхватил крепко талию. До хруста костей.

От неожиданности я натянулась струной и перестала дышать. Мысли как тараканы разбежались по разным уголкам затуманенного сознания.

– Прости, прости меня… Я верю, все еще можно наладить, – прохрипел он, носом утыкаясь в мой живот, стискивая руками буквально всю меня. – Поверь и ты… Доверься мне, Алис… В последний раз.

Удерживая свои руки над головой Дениса, я ошеломленным взглядом смотрела на него сверху вниз. На широкую спину со следами царапин от ногтей. Не моих. На то, как его трясло. Как изъедала его совесть изнутри… или что-то другое его мучило.

Как бы то ни было, его поведение дезориентировало меня, но не настолько, чтобы потерять голову.

– Денис, я… мне нужно время, чтобы все обдумать, – вымолвила, пересиливая сильнейшее отвращение к человеку, которого еще вчерашним днем я любила. Или думала, что любила. Я уже ни в чем не могу быть уверенной…

Денис поднял на меня взгляд. Мутный. Заволоченный дымкой.

Он был разбит. Раздавлен. Во всяком случае казался таким.

– Дай мне шанс, Алис… Прошу тебя. Умоляю, – он обхватил ладонями мою голову, подался лицом вперед. Теперь его дыхание гуляло на моих губах. – Помнишь, когда я впервые признался тебе в любви?

– Помню, – ответила я беззвучно, шевеля лишь губами.

– Ты тогда расплакалась от счастья. Так вот я хочу, чтобы ты плакала только от счастья. И я все для этого сделаю. Я все так же люблю тебя. Даже больше. Только тебя… Ты мне нужна, родная.

– Я подумаю, – отрезала и отклонила голову назад.

Внутри себя я боялась, что за всем этим мог последовать поцелуй.

Его бы я точно не стерпела. Я бы наплевала на все и выпрыгнула в окно с четвертого этажа.

Уж лучше быть переломанной, чем клейменной предателем, сломавшим мне судьбу.

Внезапно руки Дениса отяжелели и соскользнули с меня. Он медленно выпрямился во весь рост, отошел к окну и сплел пальцы в замок на затылке.

– Ты сегодня работаешь? – спросил он, с отсутствующим видом глядя во двор.

– Нет, я же заранее взяла выходной.

Я ведь думала, мы отметим мой день рождения и годовщину свадьбы так, что с утра мне не захочется подниматься с кровати…

Ага, отметила!

– Дождешься меня?

– Дождусь, конечно. Приготовлю что-нибудь вкусное к твоему возвращению, – с небывалой легкостью соврала.

– Пирог с сайрой и рисом? – произнес он с улыбкой на лице. – Ты же знаешь, я обожаю его.

– Знаю, Денис, – ответила едва слышно, предаваясь тоске. – Будет тебе пирог.

Денис резко обернулся и пронзил меня раскаленными иглами насквозь. Его глаза, подобно лазерам, прожигали нутро.

Он смотрел на меня в упор. Не двигаясь. Не моргая. Так пронзительно.

А лицо будто бы в камень превратилось – ни одной эмоции не распознать.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза