Читаем После измены. Доверься мне полностью

Климу этого никогда не понять. Не нужно даже пытаться что-то донести. Бесполезно.

Он родился с серебряной ложкой во рту. У него свой взгляд на жизнь. И смотрит он на нее через призму собственного восприятия. А восприятия у нас кардинально разные. Это же очевидно.

– Не будь ты замужем, я бы предложил тебе развлечение куда интересней, чем вечер перед телеком, – изощренным образом он забрасывал наживу.

И, черт возьми, я клюнула на крючок, даже не подумав нисколько:

– Например?

Губы его изогнулись в хищном оскале. Коварном. Бесовском.

Он словно замышлял что-то.

– И не надейся, не скажу. Я не могу предлагать такое замужней девушке даже в качестве примера, – вынудил меня залиться краской и снова уставиться в окно.

Нет, мне это неинтересно. Совершенно.

Вскоре Клим остановился вблизи станции метро. Я поставила пакет на пол, чтобы отстегнуть ремень, и быстро выскочила из машины.

Клим достал из багажника сумку, передал мне, нарочно дотрагиваясь до моих пальцех. Дольше, чем следовало бы. Я резко отдернула руку и попятилась ко входу метро.

– Ну, Алиса, звони, если захочешь отвлечься или надумаешь разводиться, – напоследок он подмигнул мне, запрыгнул в салон своей машины и мгновенно скрылся в потоке, что я даже возразить ему не успела.

Да вот еще!

Буду я еще нервы свои тратить на какого-то там пижона.

Меня Денис дома ждет. С сюрпризом!

Но, когда я вошла в нашу квартиру, поняла, что крупно ошиблась на тот счет…

Я поставила сумку у порога, где в уголочке стояли изящные босоножки на высокой танкетке.

Не мои. Я ношу только обувь на сплошной подошве.

Не поняла…

Пульс зачастил как бешеный при виде одежды, разбросанной дорожкой на полу. Она вела прямиком к нашей спальне, из которой доносились звуки активных шлепков, пыхтения и сдавленные женские стоны.

Сердце заходилось в груди. Трепыхалось пойманной в клетку птицей. Разум бил тревогу.

Бежать! Бежать без оглядки! Не нужно смотреть на это… все и так понятно!

Но я упрямо последовала к комнате и застыла. Не дошла до распахнутой двери всего метр. Вросла ногами в пол, увидев в отражении зеркала своего мужа. Голого. Со стояком.

Он снял с члена презерватив, швырнул его на пол и торопливо пристроился к заду обнаженной блондинки, стоящей на четвереньках. Вошел в нее одним сильным рывком.

Голова ее была опущена. Лицо скрывалось за спадающими вниз волосами.

– Вот так, ягодка. Без гондона же гораздо лучше. М-м-м… Всю ночь бы тебя драл, будь такая возможность, – гортанно произнес Денис, задрав голову кверху и закатив глаза под веки.

Мой муж… Мой любимый человек изменял мне в нашей квартире. В нашей спальне. На моих простынях. В мой день рождения! Не предохраняясь!

Это и есть тот самый сюрприз, о котором Денис предупреждал?

Если так, то ему удалось удивить меня… Да так, что я никогда не забуду свое двадцати трехлетие. Такое не забывается…

Горечь комом встала в глотке. Тошнота поднялась. Меня едва ли не вывернуло наизнанку.

Между тем на лице Дениса отразился отпечаток истинного кайфа, а я же задыхалась. Умирала от боли, издирающей меня изнутри на куски.

Сердце взялось трещинами и разбилось вдребезги.

Нет. Не может этого быть! Я сплю! Это сон! Дурной кошмар!

– Вот такой послушной ты мне нравишься больше, Вика… слышишь? Будешь и дальше такой, я сделаю, о чем ты просишь… Поняла меня? – муж смачно ударил по оттопыренному заду девушки, настойчиво врезаясь в нее пахом, вгрызаясь зубами в ее шею, облизывая кожу, лаская ее так, как никогда прежде не ласкал меня. Слишком пошло. Слишком откровенно. Грязно.

– Да, Дэн… да… да! – стонала она в ответ, подстраиваясь под его толчки.

Девушка вскинула голову и тогда меня насквозь пронзила стрела. Смазанная ядом. Ее пустил мне грудь самый близкий человек. Мой муж.

Денис не ждал меня так рано. Более того, он и вовсе забыл о моем существовании.

Забыл, потому что забывался все это время в обществе Вики, молоденькой соседки по площадке. Ягодки… Моей приятельницы… Рассчитывая, что я приду лишь через час.

А я, превратившись в призрака, наблюдала за всем происходящим в отражении зеркала. Не моргая. Не двигаясь. Не дыша.

Я не могла поверить, что со мной когда-нибудь произойдет нечто подобное. Что я вляпаюсь в такое дерьмо!

Но я вляпалась…

Мой брак только что рухнул.

Моя жизнь сорвалась в пропасть.

Меня уничтожил самый близкий человек.

Втоптал в грязь. Причинил невыносимую боль.

Осознанно…

<p>Глава 4. Сразу после измены</p>

Желание бежать бесследно исчезло. Умерло так же, как умерло во мне все живое.

– Прекратите! – громко выдала себя, решая немедленно поставить точку. Толкнула дверь и влетела в спальню. – Прекратите сейчас же!

Денис опешил на секунду.

Расстыковывался, с хлюпающим звуком вынырнув из Вики.

Он в шоке. Член его тоже в упадническом состоянии. От испуга приуныл и повис у него между ног подобно сардельке дряблой.

Соседка в суматохе отскочила к изголовью кровати, сверкая задницей с отпечатками пальцев на коже. Прикрыла свой стыд и срам уголком покрывала.

– Алиса, я… ты… какого хрена? – в столь стрессовой ситуации словарный запас у мужа мгновенно иссяк.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза