После измены. Ядовитые чувства (СИ)

Стучусь в дверь, осторожно и робко. Слышу в квартире шорох приближающихся ног.

— Кто там? — дежурно спрашивает Анастасия Сергеевна.

— Это я, — отзываюсь тихо, и дверной засов отпирается.

Свекровь выглядывает сквозь щель, скользит глазами по моим оголёнными ногам и недовольно ухмыляется.

— Юбку забыла надеть? — ведёт бровью.

— Здравствуйте, Анастасия Сергеевна, — решительно улыбаюсь, смотря в её серые глаза. — Я к Василиске.

— Кто там? — слышу звонкий голос своей малышки, и это придаёт мне уверенности в собственных силах.

— Малышка, это я! — вспыхиваю радостью, а свекровь кривится и дверь держит, не впускает меня. — Анастасия Сергеевна, мы же договаривались, что я буду приходить.

— После того, как ты в прошлый раз ушла, у Василисы была истерика! Я её еле успокоила! — шипит женщина, сильнее сжимая пальцы на дверной ручке. — Больше я такого не хочу.

— Вы устали от Васи? — усмехаюсь. — Малышка, поедешь с мамой?

— Дааа! — визг за дверью полон детского восторга и беззаботности.

— С ума сошла? — свекровь в ужасе хватается за сердце.

— Мама! — мой родной котёнок, пользуясь случаем, выскакивает на лестничную клетку и запрыгивает в мои объятия.

Крепко прижимаю к себе, вдыхаю запах родного ребёнка и глаза от наслаждения закрываю.

— Отпусти! — женщина хватает Василису за руку и резко тянет на себя.

Слишком сильно. Малышка взвизгивает от боли и с непониманием смотрит на бабушку.

— Василиса, иди домой! — пытается затащить девочку в квартиру, а та выворачивается и всхлипывает, ко мне тянется.

И смотрит мне в глаза своими пронзительными, с немым криком о помощи.

— Ей же больно! Отпустите! — командую я, но ополоумевшая женщина не реагирует.

— Мама! Мамочка!

— Алиса, ты такая дрянь! — Анастасия Сергеевна взмахивает рукой в готовности меня ударить.

Сердце предательски ёкает, удар пропускает. Я закрываю Василиску своим телом, чтобы ей случайно не попало.

— Ты плохая! — кричит малышка, а из глаз её прыскают слёзы. — Бабушка, я хочу с мамой! С мамой хочу!

— Пойдём, — подхватываю дочку на руки и спасаюсь бегством.

Свекровь визжит, посылая мне в спину громкие ругательства. Кажется, даже за нами бежит.

Вася надрывно плачет.

Громко, на всю улицу.

Ставлю малышку на землю и слегка встряхиваю.

— Всё позади, котёнок. Я рядом. Я с тобой! — вытираю её слёзы.

Вася тяжело дышит, и губы её дрожат.

Испугалась.

Смотреть на неё больно, и эта боль чувствуется физически. Словно меня через мясорубку прокручивают.

Мой ребёнок не заслуживает всего этого! Мы с Женей два взрослых человека, а устроили просто какой-то цирк. А хуже всего от этого нашей родной девочке.

Нам нужно сесть и поговорить.

Женя должен понять, что делёжка живого ребёнка — это уже слишком. Но это не сегодня.

Сейчас я должна успокоить Василису.

— Зайчик, я больше не дам тебя в обиду, — заверяю девочку с зелёными мокрыми глазами, ласково по волосам глажу.

— Мам, а бабушка… — всхлипывает. — Бабушка с ума сошла?

— Она просто перенервничала. Бывает. Бабушка тебя очень любит, она не хотела тебя пугать.

— Я не хочу с ней жить!

— Теперь ты будешь со мной, — прижимаю Василису к себе одной рукой, другой быстро клацаю по экрану телефона, заказывая такси.

— А папочка?

Задерживаю дыхание. Новая порция мучительной боли жалит между лопаток.

— Папа тебя любит. Он обязательно придёт к нам в гости.

— Я хочу жить с тобой и с папой вместе.

— Я тоже, милая, — сил нет сдержать слёзы. — Я тоже.

37

Василиса успокаивается, долго стоит на пороге новой квартиры, изучающе рассматривает пёстрых бабочек на обоях. Задумчиво улыбается, проводит по ним рукой и задорно хихикает.

— Ма, а мои класки остались у бабушки. Как же я буду лисовать? — малышка переводит на меня глаза в момент наполнившиеся слезами.

Жить не может без рисования.

— Я купила тебе альбом и акварель!

— Я хочу налисовать бабочек, — серьёзно выдаёт Василиска.

Устраивается на кухне с альбомом и кисточками, пока я тут же готовлю для нас ужин.

Наверно, это было не верным решением: взять и вот так сбежать от Анастасии Сергеевны, схватив при этом ребёнка. Но свекровь перегнула палку. Замахнулась на меня, чуть было не ударила. В последний момент передумала. Застыла с каменным лицом, кажется, даже дышать перестала.

Засыпаю макароны в кипящую воду, перемешиваю. И столбенею от осознания собственной действительности, в которой мне приходится вариться точно так же, как этим несчастным макаронам в кипятке.

Я живу в квартире своего бывшего.

Да, он купил её для меня. Но от этого не легче. Не понимаю, что Дима пытается сделать? Хочет, чтобы я оттаяла, простила его? Закрываю глаза и шумно выдыхаю. Стрельцов действительно может наладить мою жизнь, мне стоит только согласиться на отношения с ним. Но где гарантия, что я не получу клинок в сердце? В прошлый раз он безжалостно растоптал мои чувства грязными ногами, в душу мне плюнул!

Я боюсь верить, что он изменился.

Особенно сейчас, когда он подставил меня.

И я так тоскую по своему мужу, что сердце болезненной судорогой сводит.

Но выбора у меня нет.