После измены

А утром опять счастье и счастье – море, солнце, кофе с теплыми булочками. Море – спокойное, песок по-прежнему белоснежный, небо – лазоревое и безмятежное, солнце – нежное и еще вполне деликатное, кофе – ароматный и горячий, да и булочки не подвели – желтое масло медленно таяло и растекалось по теплой горбушке. И все мне рады и готовы угадывать любое желание.

Я заплывала довольно далеко. Он нервничал, стоял на берегу и наблюдал за мной.

Однажды разозлился:

– Ну ты, матушка, даешь!

Я отмахнулась:

– Да ладно, чего там. В жизни должно быть место подвигу. А для меня побороть страх перед глубиной – уже подвиг.

Он удивился:

– А зачем такие стрессы? У тебя же всегда ноги сводило. А это – риск! Глубина тебе противопоказана! Да и к подвигу готовиться ни к чему. Сама жизнь – это и есть ежедневный подвиг. Не ищи сложностей!

– Да, подвиг, – отозвалась я. – Вот здесь ты не ошибся! А сложности сами меня находят! Кстати, не без твоей помощи! Так что к подвигам я не готовлюсь!

– А к чему готовишься? – было видно, что он разозлился.

– К нормам ГТО. – Я развернулась и пошла прочь вдоль берега.

Вот так. Настроение было испорчено у обоих. Странно, такой пустячный разговор. Такой пустяковый…

Когда я вернулась к отелю, его на пляже не было. Не было и в номере. Да ради бога! Мне стало смешно и легко. Кончилось, видимо, терпение, кончилось! Ну и славно – проведем денек наедине с собой! Пошляемся, например, по магазинам. Прошвырнемся, так сказать. Потешим женскую волюшку!

Я заказала такси и поехала на главную торговую улочку – тенистую, узкую, густо усыпанную магазинчиками разного калибра. И все они были прекрасны – каждый на свой лад и манер. Разумеется, нашлось все, что женской душеньке угодно и что может ее развеселить и отвлечь от грустных мыслей.

Например, чудесные босоножки – невесомые, на пробковой танкетке, сливочного цвета. Ну просто «подо все». Как любила говаривать мама, и в пир, и в мир, и в добрые люди. А удобные – как тапочки. И элегантность при этом не отменялась вовсе. Дальше – сумочка. Нет, не так – сумка! Из тончайшей кожи, емкая, глубокая – влезет все. Все, что надо и не надо иметь в женской сумке. Потому, что то, что «не надо», когда-нибудь может попасть в раздел совершенно жизненно необходимых вещей. Мы-то это знаем! А дальше была всяческая приятственная мелочь и сплошное баловство: смешные, несерьезные сережки – серебряные бантики с ярким камешком, бусы – длинные, «до пупа», мелкий разноцветный жемчуг в три ряда. Две блузки маме, брюки и жакет Галке, платье и кофточки Анюте.

Пакеты оттягивали руки. Я села за столик на улице и заказала апельсиновый сок. Поискала в сумке телефон и обнаружила, что забыла его в номере. «Волнуется, – подумала я. – Наверняка ведь волнуется! Ну и фиг с ним! В конце концов, портье я сказала, что еду в город. Не утонула и не истлела под жарким солнцем».

К тому же – мне очень хорошо! Вот просто замечательно!

Я медленно пила сок и глазела по сторонам. Народу было совсем мало. Какой дурак пойдет шататься по магазинам в двенадцать часов дня, в самое «пляжное и купательное» время!

Все приедут и придут сюда после сытного ужина – растрястись и поглазеть. В витрине соседнего магазинчика я увидела сарафан. Нет, не так – САРАФАН. Тот самый, что искала последние лет десять. И все было не то. То цвет не подходил, то размер, то лямки слишком узки или наоборот, широки. В общем, как всегда бывает у нас, у женщин…

А здесь был ОН. Ну, по крайней мере, издалека. Даже страшно было подходить – а вдруг что-то не так?

Я допила сок, оставила на столике деньги, подхватила свои пакеты и пошла к магазинчику.

Вблизи он был еще прекраснее, чем издали. Тончайшее, струящееся кремовое полотно. Батист? Такое легкое и невесомое. Длинный – по щиколотку. Свободного кроя, с открытой в меру спиной и грудью, с идеальными по ширине лямками и – боже! – с густым рядом мелких перламутровых, круглых, как горошины, пуговиц на спине. «Вот как не влезу!» – со страхом подумала я.

Молодая и очень кудрявая продавщица с усилием стащила сарафан с манекена и внимательно рассматривала его, ища следы пребывания в витрине.

– Не беспокойтесь. – Мне не терпелось скрыться с ним в примерочной.

Девушка улыбнулась. Я бросила свои пакеты и поспешила надеть на себя этот сарафан моей мечты. Все было… Все было идеально и безупречно. Казалось, что портной, сотворивший это чудо, долго и внимательно выслушивал все мои пожелания. Я крутилась перед зеркалом в зальчике и очень нравилась себе! Ну, просто так нравилась… Как давно или даже никогда собой не восхищалась.

Кудрявая продавщица тоже заулыбалась, и радостно закивала, и защебетала на греческом. Потом она сказала, что скидка – обязательно! Потому что изделие долго висело в витрине.

Ну вот, еще одна приятность – отказываться не станем, грех нам отказываться. Хотя, сколько бы он ни стоил, я его куплю. Вот когда деньги совершенно не имеют значения! Ну сколько может стоить мечта? А про какие-то пятьдесят евро вообще смешно говорить! На пятьдесят евро счастья, молодости и красоты!