После капитализма. Будущее западной цивилизации

Процесс размывания элиты начинается (уже начался) с изменения преставлений об элитарности: быть достойным звания «элитария» в течение сколько-то продолжительного времени будут люди, не занимающие определенные позиции в глобальных корпорациях, а эффективно лавирующие в море постоянно возникающих и исчезающих временных структур. Соответственно, глобальная стратификация— разделение на классы — будет происходить прежде всего в зависимости от навыков такого лавирования. Умение перестроиться, изменить выставляемые на рынок способности и навыки в соответствии с изменяющимися «требованиями времени», умение вовремя выйти из гибнущей «производственной комбинации» и нащупать новую станут главными критериями, в зависимости от которых «агент» сможет сохранять свою востребованность, а значит, престиж, доходы и «силу» своей социальной позиции.

Но очевидно, что лишь ничтожное меньшинство людей оказывается способным показывать наилучшие результаты лавирования в течение всей своей жизни; в любом виде спорта мало кто бывает чемпионом очень долго, и это тем более верно, если сами правила спортивной игры постоянно меняются, то есть если сама методика успешного лавирования изменяется до неузнаваемости. В мире постоянной изменчивости достигший успеха временный элитарий, наверное, сможет надолго пользоваться высоким уровнем потребления, «богатством», но не руководящим положением. Впрочем, и с «богатством» не все просто: чем большее значение имеет кредит, тем большую роль играет не имущество, а оценка кредитоспособности, сделанная банком, а оценка, конечно, принимает во внимание социальную позицию.

Время в неком смысле станет одной из сторон антагонистического классового конфликта: его основное содержание сведется к противостоянию стабильных структур и времени или, говоря по-другому, к борьбе стабильных структур с собственной эрозией. Типичный социальный конфликт будет представлять собой конфликт структуры и динамичности, медленной и высокой скорости изменений, говоря словами При гожи на — конфликт порядка и хаоса.

Общая формула социальных конфликтов нового и новейшего времени — консерваторы против радикалов — уже пророчески говорит именно о таком виде противостояния, поскольку понятие консерватизма явно ассоциируется с чем-то медленным, а понятие радикализма — с чем-то быстрым. Но социальные конфликты прошлого все-таки не ставили вопроса о скорости изменений как таковом, о скорости и времени как принципах, требующих реализации. Вплоть до недавнего времени радикалы требовали ускорения в проведении вполне определенных, «назревших» изменений в обществе, то есть они требовали ускорения движения колеса социального развития на определенной фазе. Фактически это означало, что противостояние консерваторов и радикалов бывало актуально лишь в определенных точках развития общества, а именно в «эпохи перемен», которые неизменно оказывались разделителями между эпохами относительной стабильности, которые оказывались эпохами господства консерваторов (часто — из числа вчерашних радикалов). Но ускорение изменений заставляет вспомнить лозунг Троцкого о «перманентной революции», то есть об исчезновении разницы между революционными и межреволюционными, стабильными, временами. Еще немного — и революционные перемены станут частью нашей повседневности, политическим выражением чего станет перманентная ротация правящей элиты с размыванием точного круга социальных позиций, которые можно было бы назвать «правящими» и «элитарными».

Как утверждает российский социолог И. В. Эйдман, «развитие «умных толп», приведет к формированию внутренней социальной структуры и элиты — инициаторов, организаторов, креативщиков действий «умной толпы». Интересы умной толпы, как более современной и рациональной формы самоорганизации индивидов, неизбежно войдет в противоречие с властью старых элит, ориентированных на сохранение иррационального статус-кво. Сформировавшись, контрэлита сможет мобилизовать «умную толпу», дать бой и победить старую элиту — собственников»[4].