После конца

-ничего, он в первые дни все время прыгал вокруг тебя, Мария Ивановна, посмотрите сюда, Мария Ивановна обратите внимание на это, только ты же у нас гордая и непреклонная. Все побережье баб готово бросить своих мужиков и заглядывать ему в рот, а ты у нас неприступная снежная королева!

Теперь визжала Света и Маша от неожиданности даже растерялась

-не хочешь ли ты сказать Светочка, что он всю эту возню с нашим советом из за меня затеял? Это глупо!

-нет, это ты у нас слепая! Вообщем, я в этот раз тебя оповестила, потом локти не кусай!

- не буду!

-вот и чудесно, я пойду собираться на вечеринку, а ты сиди здесь, как дура, одна!

- я тоже пойду.

Света остановилась у порога, на лице появилась триумфальная улыбка

-я за тобой зайду через полтора часа.

-хорошо, что одеть то?

- ты впишешься.

-там прохладно или платье подойдет?

-думаю твои новые сапоги и кожаные штаны будут в самый раз, в вечерних туалетах там пока не ходят

-ты не боишься за ребенка?

-брось, я великолепно себя чувствую. К тому же мы с Витей, там встречаемся каждый день, после его дежурства.

Света выпорхнула, а Маша села по среди комнаты, спокойный вечер у очага отменился. Нужно было вымыть голову, и собираться. Ей захотелось распустить волосы, в последнее время ее постоянной прической стала шишка на макушке, она специально ее делала, ей казалось, что так она выглядит строже. Мысль о президенте стала навязчивой, Света умела озадачить. Маша собиралась и вспоминала их постоянные стычки, вернее ее нападки на него. Как ни странно, но это развлекало ее.

В девять она была готова. Черная расшитая серебром, блузка, сделанная на заказ у местной рукодельницы. Облегающие кожаные штаны, высокие, с меховыми вставками сапоги. И жилетка отделанная чернобуркой, очень даже ей шла. Волосы за год сильно отросли и теперь волнистыми локонами струились по спине до самых ног. Умелый макияж подчеркнул глубину ее глаз, темно-красная помада завершала образ. Осматривая себя в зеркале она услышала стук в дверь. Вошла Света, неся с собой косметичку. Оглядев Машу она спросила

-ты собираешься идти в жилетке? Там холодно .

-мы полетим

-полетим? Ты же боишься?

- я не боюсь, я вредничаю

Сказала Маша хихикая.

55

президент

Александр смотрел на строительство своего нового дома. Он получил все, на что рассчитывал, кроме внимания женщины, ради которой затеял всю эту возню. Сказать, что он был разочарован, означало, ничего не сказать. Первую неделю он из кожи вон лез, что бы доказать ей свою невиновность в произошедшем, и настоящую озабоченность жизнями людей. Но она оставалась неприступной, а наведя о ней справки у особо приближенных, решил, что шансов у него нет. Осознав это, он чуть не впал в депрессию, но его врожденный оптимизм просто не мог ему этого позволить. Чем сложнее битва, тем приятней победа, решил он и занял выжидательную позицию. Он понимал , что ему нужно изучить ее, ведь все, что он знал о ней, было всего лишь придуманным образом, нарисованным чужими мыслями и глазами. Александр считал себя победителем всегда и во всем, с самого раннего детства, и теперь его задетое самолюбие подскребывало его душу. Он устроил испытание ее выносливости, и завалил работой не давая продохнуть. Даже Генрих не выдержал

-Саша, если она сломается, никто не выиграет от этого, она оказалась действительно ценным сотрудником! И вообще я тебя предупреждал, что твои мечтания по поводу этой женщины, беспочвенны. С чего ты решил, что она кинется тебе на шею, у нее сложная жизнь и тяжелая судьба, а в последнее время сплошные стрессы, что ты ей хочешь доказать?

Александр молчал, он знал, что не прав, но сделать с собой ничего не мог. А она справлялась, грамотно используя людей и их обязанности, будто всю жизнь просидела в президентском корпусе распределяя государственные потребности. Она не жаловалась и не просила, а спокойно и уверенно вела свою работу, продолжая его не замечать. И каждый раз, когда он делал что то особенное, смотрела на него с презрительной насмешкой .Он всегда знал , как обратить на себя внимание женщины, но эта, очень сильно отличалась от всех прежде встречавшихся ему. Она не заглядывала ему в рот, не искала его покровительства, не нуждалась в финансовой поддержке. Независимая и самодостаточная, хрупкая и грациозная, бесконечно женственная и ласковая к близким ей людям, она имела железную волю и светлый ум и все больше восхищала его. Он приходил в бешенство от своей беспомощности. Когда же он заметил, как смотрят на него его сослуживцы и остальные члены совета, постарался максимально отстранится. Но она, кажется, даже не обратила на это внимания.

Он вспомнил, как несколько дней назад раздал болиды для членов совета, и его спина покрылась гусиной кожей, только при одной мысли о том уничтожающем взгляде, каким она его отблагодарила.