После конца. Часть 1

Спустя четверть часа, окружаемый подготовительной суетой, Луи поднялся со своего места и отошел от стола к окну, чтобы не мешать остальным своей персоной. Наблюдая за дочерями, он до сих пор не мог привыкнуть к тому, как они сильно выросли. Когда он улетал, Аделаиде было тринадцать, а Изабелле восемь, но прошло целых шесть лет! Теперь старшей дочери девятнадцать, а младшей четырнадцать, и перед ним практически незнакомы девушки. У них теперь другие словечки в лексиконе, другие увлечения и интересы. А он словно остался в той поре, которая была до вылета. Мужчина словно выпал на какое-то время из их жизни, словно кусочек пазла из всеобщей картины жизни их семейства. Но у него не было выбора. Он выполнял свой долг, и даже не перед государством, а просто перед остальными людьми.

Одна лишь Габриель практически не изменилась. Лишь несколько морщинок прибавились в уголках глаз, да и тех практически не было видно. Жена осталась такой же красивой, какой и была, с теми же привычками, но все же кое-что в ней поменялось. Глаза. Они стали пронзительнее и смотрели куда глубже, чем раньше. Они стали старше.

Улыбнувшись, он отвернулся и посмотрел в окно с высоты пятьдесят второго этажа. После того, как они вернулись, государство в награду за «героизм» даровала им новую квартиру. Как заботливо с их стороны. Честно сказать, Луи не привык жить в таких роскошных условиях и первые две недели находиться в новой квартире было некомфортно. Ему казалось, будто кто-то ему что-то одолжил. Но одним вечером, когда он рассказал о своих мыслях Габриель, она уверила его, что все то, что их сейчас окружает, его заслуга, и после разговора он сам в это уверовал, и ему стало намного легче.

Когда спустя четверть часа послышался звонок в дверь, Луи по просьбе жены нарезал последнюю помидорину в салат.

— J’ouvrirai la porte35! — крикнул Ливелс и, быстро вытерев руки о полотенце, подошел в прихожую.

Приложив палец к замку, он подождал секунду, и когда послышался щелчок, он отпер дверь и увидел на пороге своего лучшего друга, Андрея Вакулова, со всей его семьей: женой и четырьмя сыновьями самых разных возрастов. Младшему на вид было лет семь-восемь, а старшему около восемнадцати.

— Луи! — радостно вскричал гость.

— Привет, Андрей, — поздоровался с улыбкой Ливелс и мужчины по-приятельски обнялись на несколько секунд. — Как твои дела? Ох, заходите скорее.

Войдя внутрь и разувшись, гости прошли внутрь квартиры, где их уже встречала Габриель.

— Со мной все хорошо, даже отлично, — кивнул Вакулов, держа в руках упаковку с клубничным тортом. Затем он обернулся к своим и сказал. — Это моя жена Анна, а это сыновья. Николай, — он указал на старшего, — Глеб, Тимофей, и Василий.

— Очень приятно, — Ливелс обменялся со всеми рукопожатиями. — Я Луи. Моя жена, Габриель. И… оù sont nos filles?36

— Nous sommes déjà là37, — выходя из-за угла коридора вместе с сестрой, сказала Аделаида.

— А это мои дочери, старшая Аделаида и младшая Изабелла. Я тебе о них рассказывал.

— И не один раз, — кивнул Андрей, улыбаясь той теплой улыбкой, что была так хорошо знакома Луи. — Правда, в твоем тогдашнем описании они были куда младше.

— Что есть, то есть, — кивнул Ливелс. — Что же в дверях стоите. Проходите. У нас уже все готово.

Когда спустя пятнадцать минут после стандартных прелюдий и коротких скомканных разговоров все уселись за стол, Габриель и Анна, любезно предложившая свою помощь, принесли закуски и несколько бутылок красного вина. Откупорив их, Луи разлил питье по стаканам, а затем началась беседа, в основном содержавшая в себе воспоминания Ливелса и Андрея о полете на «Фама».

— Да, приятель, если бы не ты, я бы там от скуки совсем сума сошел, — сказал Вакулов, накалывая кусок мяса на вилку. — На корабле было чрезвычайно скучно, но знаете, иногда бывают мгновения, когда я немного тоскую по тому времени.

— Тоскуешь? О том, что был заперт в большой жестяной банке, годами летящей через открытый космос? — спросил его сын Николай, держа при этом бокал с вином, который, судя по его чуть помутневшему взгляду и кривоватой улыбке, немного опьянил молодого человека.