После конца. Часть 1

— Покорнейше прошу простить мою многословную натуру. Но, как я сказал, достойного собеседника у меня давно не было, так что…

— А с чего ты взял, что я достойный?

— Ну, знаете, выглядите вы грозно и довольно пугающе, но чувствуется…

— Ладно-ладно, — не дав договорить, перебил его Курт. — Скажи лучше вот что. Ты знаешь, кто здесь главный?

— Нет, мне это неизвестно, — Альберт сменил позу и, подобрав ноги, обвил их руками под согнутыми коленями. — И я настоятельным образом рекомендую вам не обращаться с оным — или подобным — вопросом к охране. Девять из десяти влекут за собой побои в легкой, а иногда даже тяжелой форме, — и он после этих слов потер, видимо, ушибленное место на своей лодыжке. — Молодой человек из клетки напротив пару дней назад нагрубил одному из солдат, и тот отреагировал слишком буйно даже для сформировавшихся в представлении других норм своего контингента. Ворвавшись в клетку, он сокрушительно ударил беднягу сапогом по голове, случайно попал ему в висок, и тот скончался на месте, — Альберт несколько секунд помолчал. — Правда, больше я этого охранника не видел. Наверно, его перевели в другое место, где поспокойнее и некому будоражить его легко воспламеняющийся нрав.

— Точно, — кивнул Курт. Он знал порядки и понимал, что командование сделает с солдатом, который портит их пригодное к использованию имущество. — Я даже могу предположить, куда его перевели. На тот свет.

— Ох, — выдохнул Альбер, одновременно с этим нахмурившись и поправив очки. — Я об этом как-то даже и не подумал. Но все равно лучше не лезть к охране, mein freund19.

— Когда нас будут перевозить, ты в курсе?

— Не хочу соврать, но вроде бы дня через два. Точнее мне неизвестно.

Выдохнув, солдат откинул голову назад и закрыл глаза.

Поняв по этому жесту, что собеседник больше не имеет желания продолжать разговор, мужчина принялся тихонько напевать себе под нос какую-то песенку на немецком языке.

Странноватый Альберт оказался почти прав, погружать их начали через три дня.

За время пребывания в клетке, можно сказать, практически наедине с этим мужчиной, у Курта о нем сложилось два впечатления. Первое — Альберт очень разговорчив. Его рот практически не затыкался, ему как будто жизненно необходимо было говорить. Самый ярый экстраверт, которого он только встречал в своей жизни. Хотя, ему ли об этом судить? Курт всю жизнь провел в компании Черных Крестов, большинство из которых особо не отличаются общительностью, тем более с людьми. А второе — несмотря на свою навязчивость, он все же был приятным малым, и приблизительно пятьдесят процентов из его рассказов были интересными. Когда же слушать Альберта надоедало, Курт просто прикрывал глаза и отключался от реальности, а бесконечная

Но спустя два дня тем для разговора поубавилось, поэтому его общество стало куда более приятным, чем до этого.

Попеременно открывая по четыре клетки, наемники сопровождали пленников в самолет. Инъекции Курту вводить перестали, но он все так же чувствовал отсутствие сил. Видимо, «туман» добавляли в приносимую ему воду или еду.

Выпроводив всех, оставленных напоследок Черных Крестов наконец-то выпустили из их клеток (правда, совсем ненадолго).

— Дернешься, получишь прикладом по затылку, — предупредил его незнакомый боец.

Рядом с ним в этот момент стоял Петр и еще полдюжины солдат. Покинув ангар, они направились к большому самолету. Хотя, слово «большой» для него было слишком слабым. Пройдя под огромным левым крылом, Курта и Ло завели внутрь металлического гиганта. Проведя их через колонны обмотанных ремнями ящиков, солдат завели в одну объемную клетку, вместившую в себя всех — как выразился Альберт — рабов.

Заперев за ними дверь, наемники направились по своим делам.

Пройдя в дальний угол клетки, Ло посмотрел на Курта и спросил:

— Как думаешь, куда они нас везут?

— Понятия не имею, — выдохнув, старший солдат сел на пол. — Но у меня плохое предчувствие.

— Да все будет нормально, — отмахнулся Ло. — Я почему-то ни секунды в этом не сомневаюсь.

— Никогда не будь уверен в чем-то на сто процентов, — ответил ему мужчина, смотря прямо перед собой. — Это черта дураков.

— Согласен с тобой, друг мой, — раздался неподалеку голос Альберта. Подняв взгляд, Курт увидел его в метре от себя, идущим в их сторону вдоль решетки. — Мыслящий человек хоть немного, но всегда сомневается, как в себе, так и в других и другом.

Приблизившись, мужчина сел рядом.

— Ты познакомишь меня со своим приятелем? — Альберт посмотрел на Ло.

— О нет, — хмыкнув, опиравшийся спиной о решетку Ло отошел от нее. — Это будет лишним. Тебе хватит и одного… — он с издевкой посмотрел на Курта и с особым акцентом сказал, — друга. Я, пожалуй, лучше прогуляюсь.

Затем он направился вглубь клетки медленной, размеренной, расслабленной походкой. Казалось, что он находиться не в плену, а гуляет где-то в саду рядом с прудиком, полным лебедей, поедающих брошенные им хлебные крошки.

— Какой-то не слишком приятный у тебя спутник, друг, — отметил Альберт и вновь поправил очки.