После конца (СИ)

— Иногда. Попробуй уследи за ними.

— Дурдом, — сетуя на непослушание отдельных личностей пробурчал Виктор, поворачиваясь к остальным. — Идем через колодец?

— Что это вообще? — не понял Стас. Семеныч присоединился к заданному вопросу.

— Это дыра в асфальте. Укладку и последующие слои земли проломило от взрыва тяжелого снаряда. Сразу после вспышки инфекции военным пришлось задействовать все ресурсы для ограничения карантинной зоны. Иногда меры были излишне радикальными. Та часть тоннеля проходила неглубоко под землей, потому обломки упали прямиком в проход. Мы закрыли туда доступ из-за высокой опасности контакта с внешним миром, но некоторые, — многозначительный взгляд в сторону дочери. — Все же пробирались туда.

— Андрей тоже туда ходил, — обиженно фыркнула девушка.

— Андрей был на поверхности и о выживании знает побольше твоего, так что не надо…

— Ну все, все, закончили, — примирительно улыбнулся Семеныч, прерывая едва разгорающийся конфликт. — Идем к этому вашему колодцу и помогаем людям. Потом отношения выясните.

Соня лишь глаза закатила на подобный выпад отца, начиная двигаться вперёд. Прислушалась к внутреннему голосу и с удивлением отметила, что не чувствует обиды за нравоучение. Раньше подобное частенько случалось, ведь Виктор не стеснялся выражать недовольство открыто. Особенно если оно было связано с безопасностью близких людей. Но сейчас в душе была тишина. Только беспокойство о людях играло роль, но никак не личные переживания. И девушка не знала радоваться такому изменению или переживать.

Её предложение оказалось весьма успешным. Охраны не оказалось ни на улице, ни внутри самого тоннеля. Правда, оказавшись внутри, Соня поняла, что главная проблема для людей далеко не вооружённая охрана. Воздух. Настолько спертый, затхлый, что каждое дыхательное движение давалось с трудом. Привыкшая дышать на поверхности, девушка не могла представить какого тем, кто уже несколько месяцев вдыхал этот воздух.

— Матерь божья, что за запах? — а вот Семеныч молчать не собирался. Всю жизнь провел на границе с лесом и вот теперь как в пыльной коробке. В глубине которой будет ещё хуже. — Это же бункер! Где фильтры, вентиляция?

— Не работает это все, — хмыкнул Идьдар, поглядывая на наручные часы. — Давно уж. Поэтому и надо убираться отсюда скорее.

— И как ты собираешься вывести отсюда две сотни человек? — поинтересовался Виктор. Чей вопрос застал остальных врасплох. О путях отступления никто не думал, поскольку изначальной целью было предотвращение атаки. Однако после наглядного примера местных условий стало ясно — жить здесь люди не могут.

— Сто четырнадцать, — поправил его Ильдар, вынуждая друга остановиться. Поражённый взгляд требовал продолжения. — И это на момент нашего ухода. Сколько в живых сейчас не знаю, но тогда в лазарете оставались девять тяжёлых и трое в критическом состоянии.

— Что с ними? — выдохнула Соня.

— Инфекции. Грипп, пневмонии, чаще туберкулёз. Люди умирают, Вить, и здесь им точно оставаться нельзя. Либо от условий помрут, либо новумы постараются. И что грозит раньше ещё вопрос.

В свою очередь Соня не стала поддаваться искушению проверить своих питомцев. Амира рассказала ей про раков, которые едва ли не первыми почувствовали на себе все пагубное влияние испорченной воды. Куда важнее сейчас было добраться до рубки, в которой осуществлялся контроль за системой оповещения по всему бункеру. У них не было численного преимущества перед охраной, которая вряд ли будет рада появлению "списанных" людей. По словам Романа действующие патрульные полностью поддерживали Зобина. Скорее всего пообещал им райской жизни, когда закончат здесь, а они поверили. Хотя грех не поверить, когда на твоих глазах рушится место, столько лет служившее домом.

Система радиооповещения могла помочь быстро и ясно распространить необходимую информацию. Таким образом им удалось бы направить людей по пути отхода — на поверхность. Сомневающихся быть не должно было, а если таковые все же появились бы, что ж, их право. Всё равно большая часть людей хотела выжить и понимала — Сергей не разделяет их естественного желания.

— Впереди двое солдат, — шёпотом, чтобы не привлекать внимание, сказал Стас, которого пустили идти первым. Мужчина не ориентировался в тоннелях, но Соня настояла на его позиции в их цепочке. И если остальная часть группы была уверена в постепенно возвращающемся доверии, сам мужчина иллюзий не питал и помнил аналогичную ситуацию в самом начале их знакомства. — Вооружены, но по сторонам не смотрят.

— Погоди, — вперёд протиснулись Виктор с Ильдаром, в чьих глазах блестел нездоровый азарт. Соню передернуло. Эти двое, точно дети малолетние, если что-то затеяли, не успокоятся, пока не воплотят задуманное в жизнь. Привычка, что с них взять. — Давай как в старые добрые. Я отвлекаю, ты на подхвате. Семеныч, страхуй.

— Есть, командир, — хрипло рассмеялся старик, в темноте присматриваясь к охране.

— А мне что делать? — Стас был недоволен тем, что его оставили без работы. Правда, это лишь на первый взгляд, как показала практика.