После майдана 2005-2006

«Более года на посту премьер-министра находился известный реформатор Виктор Ющенко, при котором страна совершила экономический поворот. Он повел наступление на теневую экономику, принял меры к сокращению чрезмерной экономической зависимости от России. d Но внутренний кризис придал финансовым и промышленным олигархам страны смелости для объединения с коммунистами и свержения правительства Ющенко, чтобы попытаться сформировать угодное им правительство. Ослабленный г-н Кучма был вынужден искать ограниченного тактического примирения с Москвой. В этой ситуации возникла угроза для всего позитивного…» И дальше - в том же духе.

«Отставка самого реформаторского правительства принесет Украине самые мрачные перспективы», - это уже британский The Economist. Оказывается, «бывший банкир Ющенко, известный своей нелюбовью к партийной политике, на удивление быстро нашел общий язык с «простыми украинцами», но он «переживал постоянные нападки со стороны президента Кучмы и его приятелей. Эти выпады частично объяснялись ревностью, частично - раздражением, что правительство станет на пути прибыльных бизнесовых сделок».

Вот так вот просто: «ревность» и «раздражение».

Журнал The Economist - очень серьезный, очень авторитетный. Это больше, чем просто журнал. К его оценкам, выводам, прогнозам прислушиваются правительственные, академические, исследовательские, журналистские круги многих стран. То, что опубликовано на его страницах, переходит в тысячи изданий, докладов, справок, становится общепринятым мнением. Деятель, названный «реформатором-западником», будет считаться таковым до тех пор, пока не займет соответствующего места и не покажет конкретными решениями, кто он на самом деле. Деятель же, названный «пророссийским ретроградом», может избавиться от этого ярлыка только после своей смерти.

Конечно, глупости, которые изо дня в день повторялись в западной печати о Ющенко и обо мне, в чем-то и были просто глупостями: продукцией поверхностных, легкомысленных и ленивых журналистов, таких же «аналитиков» и политиков. Но в целом это сильно смахивало на сознательную лепку образа «украинского прогрессивного оппозиционера» для продвижения его на высший пост. Не хочется думать, что западное общественное мнение в данном случае создавалось слепцами, дураками и невеждами. Слепцы, дураки и невежды как на Западе, так и в Украине охотно подхватывали и распространяли тезисы из The Economist. Это так. Но авторами этих тезисов были, видимо, отнюдь не дураки. Они знали, что делают и - для чего.

Ну вот. А 15 декабря 2000 года началась акция «Украина без Кучмы». Именно тогда впервые прозвучал призыв: «Кучму - геть!», появились первые палатки.

Я сказал: пусть стоят.

Поводом для начала этих действий послужило оглашение Александром Морозом так называемых «пленок Мельниченко», записанных, по утверждению последнего, в кабинете главы государства. Поводом послужило исчезновение журналиста Гонгадзе. Участники акции требовали отставки президента Леонида Кучмы, главы Администрации Президента Владимира Литвина, министра внутренних дел Юрия Кравченко, генерального прокурора Михаила Потебенько.

Организацию акции взяли на себя социалисты, УНА-УНСО обеспечивало охрану. Позже к акции присоединились даже коммунисты со своим вечным неназываемым лозунгом: «Чем хуже, тем лучше».

После столкновений демонстрантов с милицией 9 марта 2001 года, когда они попытались прорваться в здание офиса президента, 18 членов УНА-УНСО по приговору суда попали в заключение.

Моя позиция была - не препятствовать акции до последней возможности. Если мешать таким делам, будет много исковерканных судеб. Всякая такая акция должна начаться и закончиться в душе человека. Он должен ее прожить и изжить.