После майдана. Записки президента. 2005-2006

А главное - не было, и не могло быть, повторяю, настоящей власти, которая ясно и твердо говорила бы: вот это надо делать так-то, а кто вздумает делать по-своему, будет наказан. Это мы сегодня такие «большие», умные, знаем, как все делать правильно. Всему этому предстояло постепенно вызреть, появиться, обкататься и утвердиться - должно было создаться государство Украина, которого, по сути, не было. Этот процесс даже сегодня еще только в самом начале, хотя прошло пятнадцать лет. Но ставшее бесхозным имущество - все эти заводы, шахты и рудники, железные дороги, станции и порты, магазины, коровники и свинарники, бесчисленные постройки всевозможного назначения - не могли стоять в бездействии и ждать, когда к ним будут приложены четкие, разумные, справедливые и твердые как гранит правила отчуждения, владения ими и управления! Они закономерным, самым естественным образом оказались объектами хозяйственной самодеятельности населения. Ими овладела стихия. Каждый думал о том, как выжить, а если повезет, то и нажиться. Каждый действовал по своим возможностям, способностям, понятиям и волевым качествам. Предприимчивости украинцу не занимать. Это прекрасное качество. Оно еще послужит Украине.

У директора завода, у министерского чиновника, у начальника милиции, тем более - у партийного чиновника или комсомольского «лидера» возможностей было больше, чем у токаря или доярки. Повторяю: поставить их всех в равные стартовые возможности, а потом следить, чтобы они конкурировали друг с другом по-честному, было некому. Не существовало такой инстанции. Такой объединенной инстанцией должны были бы по идее стать президент, правительство, парламент. Но когда «в товарищах согласья нет», они только ослабляют друг друга. Этим и пользуются оборотистые, но не самые порядочные лица и группы. Но действуют они в соответствии с нашими законами.

Казалось бы, правильный шаг: раздали гражданам сертификаты на государственную собственность. Каждый таким образом получил частичку общего добра. Но вскоре наиболее предприимчивые скупили эти частички. Спрашивается: можно ли было устроить все как-то иначе, справедливее? Теоретически все можно. А практически… Дело не только в слабости власти на тот период. Дело и в принципиальных вопросах. Если человек получил частичку общего добра, если она стала его собственностью, он должен хотеть что-то с нею делать и знать, что именно, как ее использовать, чтобы получать прибыль. А для этого - иметь право распоряжаться ею по своему усмотрению. Хоть с кашей съесть! Иначе это не его собственность, а видимость, фикция, обман. Но если есть право продать, не может не быть и права купить.

Я укрепил порядок настолько, насколько было возможно в наших конкретных условиях, понимая, что через этапы не перепрыгнешь. Когда меня первый раз избрали президентом, приватизация еще, по существу, не начиналась. Но в то же время уже почти все было распределено. Этот процесс начался еще во времена горбачевских реформ. Формально или не формально, на прямых или подставных лиц, на видимые или теневые группы, кланы, но - распределено. Почти все, что стояло и лежало на земле, уже находилось в чьих-то руках. Уже были сколочены первые крупные состояния.

Если послушать моих критиков тогда, да и сейчас, то главное, чем я должен был сразу заняться, - приняться разгребать завалы злоупотреблений, устроить великую ревизию и чистку. В связи с этим хотелось бы напомнить одну очень важную вещь: уже были законы, которые не позволяли президенту и кому бы то ни было просто так «отобрать награбленное», как выражались коммунисты. Но дело даже не в этом. У американцев есть принцип: частный капитал решает проблемы экономики лучше, чем государственный чиновник, чем государство в целом. Отобрать все «награбленное» и вернуть государству означало бы реанимировать обанкротившуюся административно-командную экономику. Разве для этого избрали тебя президентом? - думал я. Нужно идти дальше. Нужно искать механизмы, позволяющие соединить интересы частного капитала и государства. Вот проблема, над которой я бился десять лет.

Правда, иногда у меня возникает мысль, поделиться которой хотелось бы с теми, кто больше всех недоволен прихватизацией.Ну, хорошо, товарищи и господа. Сегодня мы умнее, чем были вчера. К тому же сегодня и цены на собственность выросли многократно. Давайте-ка исправим ошибки предыдущей власти, и мои в том числе: у всех (подчеркиваю: у всех!) все заберем и поделим заново, более разумно и справедливо. Но через какое-то время окажется, что, во-первых, ошибки и прегрешения были допущены и на сей раз - без этого, согласитесь, невозможно, а во-вторых, цены опять выросли. Что, снова все у всех забирать и делить заново? И так до бесконечности? Не знаю, как вы, а я о последствиях не берусь судить.

20 марта