После майдана. Записки президента. 2005-2006

Во время «кассетного скандала» мне говорили, что это под меня «копает» такой «гигант мысли», как Березовский. Я отвечал, что все может быть, но мной он если и занимается, то так, из любви к искусству, а по-настоящему у него голова болит о другом. Для него главное - как-то уничтожить Путина. Люди удивляются: чем ему Путин так насолил? Тем, что дал, мол, возможность привести себя к власти, а потом начал действовать самостоятельно? Не знаю. Есть ли в этом какая-то аналогия с украинскими событиями, тоже не знаю. Березовский относится к числу людей, которые пытаются управлять всеми и вся. Они не понимают, что государство - это такое «существо», которое позволяет собою управлять только тем, кто имеет на это достаточно прав. Объем и характер этих прав бывает разный в разных странах и в разные времена, но всякое государство их хорошо знает и оторвет голову всякому, кто попытается их себе присвоить.

Вспоминали с Ельциным прошлое, перипетии российско-украинских отношений. За все эти годы я ни разу не уловил у него хотя бы намека на сожаление, что Украина ушла из России. Надо отдать ему должное. Если бы не Ельцин (только один этот человек!), то неизвестно, был бы ли и сегодня подписан тот Большой договор (Договор о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между Украиной и Российской Федерацией), который мы подписали в 1997 году. Переговоры шли долго и непросто.

Для России как страны и Ельцина как президента, думающего о следующем президентском сроке, важно было максимально тесно увязать подписание договора с решением проблем Черноморского флота. Российская сторона утверждала, что без этого визит Ельцина в Киев может не состояться и договор подписан не будет. Время от времени «высокопоставленные источники» в Кремле сообщали российским СМИ, что визит переносится, увязывая это с пробуксовкой переговоров по флоту. Многие в Москве настойчиво убеждали Ельцина, что в преддверии выборов ему позарез нужен не какой-нибудь, а победоносный визит в Киев. Тезис о флоте рассматривался как выгодный и удобный повод для отмены визита, если возникнет такая необходимость. Кроме того, муссируя этот тезис, российская пропаганда создавала интригу, рассчитанную в первую очередь на российских избирателей.

Мы в Киеве все это хорошо видели и понимали. Я неоднократно заявлял, что процесс необходимо ускорить с тем, чтобы к визиту Ельцина управиться с неразрешенными вопросами двухсторонних отношений. Но в России далеко не все были заинтересованы в этом. Визит все откладывался.

Помню, в очередной раз он был намечен на март 1996 года. Но тут с российской стороны пошли настойчивые предложения, чтобы не Ельцин ехал в Киев, а я - в Москву. Подоплека стала ясной несколько позднее. Ельцин вдруг предложил «несколько новых подходов» к решению проблемы Севастополя. Пожалуй, самая яркая идея состояла в том, чтобы Севастополь просто разделить. Пусть, мол, будет два города: российский Севастополь и украинский Севастополь. До сих пор не могу понять, на что тут был расчет. Я ответил, что человек, согласившийся на такой вариант, сразу же перестанет быть президентом Украины, поскольку в его обязанности не входит раздача территорий вверенного ему государства направо и налево. После этого идея двух Севастополей была потихоньку спущена на тормозах.

Было ясно, что дальше так продолжаться не может. Если обе стороны действительно хотят, чтобы был заключен Большой договор, этот процесс должен перестать быть заложником внутриполитических игр. Поэтому мы с Ельциным сделали все возможное, чтобы не осталось никаких вопросов, прежде всего по флоту. Мы искали компромисс. Таким компромиссом и явилась договоренность о разделе флота и о пребывании российских моряков в Украине не менее двух десятилетий.

Наконец Ельцин сказал: «Все, подписываем. Я приезжаю к вам, и мы подписываем». Приехал, и подписали. После этого многие дали волю эмоциям, в том числе и мы с Ельциным. Он, в частности, заметил, что отношения между Украиной и Россией «немного перекосились за последние годы», признав, что это произошло «в том числе, и по нашей, российской, вине», и выразил удовлетворение, что это «поправляется». Однако в России многие считают иначе. «Независимая газета» в те дни опубликовала на две полосы статью «Российско-украинский договор - обман века». Тема «обмана» раскручивалась несколько лет подряд. Я оценил визит Ельцина как «историческое событие», нисколько при этом не лукавя.

25 марта

В 1993 году, по инициативе местных властей, без согласия Киева, в Крыму прошли выборы крымского президента. Абсолютным большинством голосов (похоже, не без скрытой финансовой и организационной поддержки Москвы) президентом был избран Юрий Мешков, собиравшийся вернуть полуостров России.

Обычная биография активного человека: слесарь, моряк, следователь прокуратуры, адвокат.