После меня

Джесс, я хочу, чтобы ты знала: мне очень жаль, если я тебя подвел. Сегодня приезжали полицейские. Они задавали много вопросов про Ли. Вот почему я сообщаю тебе это в личном сообщении, а не выставляю на всеобщее обозрение. Я не поверил им. Я сказал им, что считаю, что кто-то просто так пытается напакостить, и что им совсем не нужно вмешиваться. Но когда они уехали и оставили меня наедине с самим собой, я, размышляя над тем, что они сказали, с ужасом подумал, что они, возможно, правы. Может, я совершил самую ужасную ошибку в своей жизни? Может, я видел только то, что хотел видеть, и не видел всего остального? У людей в жизни такое случается, не так ли? Я начал вспоминать все-все с самого начала и думать о том, что я, возможно, упустил, и вот теперь у меня есть серьезное опасение, что, возможно, именно из-за меня все пошло вкривь и вкось. Возможно, я не смог тебя должным образом защитить. Если я подвел тебя, Джесс, если я не оказался рядом с тобой, когда ты очень-очень во мне нуждалась, пожалуйста, прости меня. Я искренне сожалею.

Джесс

Пятница, 18 марта 2016 года

Я останавливаюсь на ступеньках и делаю несколько глубоких вдохов, прежде чем зайти на кухню. Мне нужно суметь удержать себя в руках, когда я увижу папу. Если я дам слабину, он захочет узнать, в чем дело, а я ему этого рассказать не могу. Я не могу произнести даже одного слова из того, что я только что прочла. По правде говоря, я все еще пытаюсь «переварить» это в своей голове. Тот факт, что полицейские проявляют к произошедшему уже серьезный интерес, меня прямо-таки ошеломил. Они ведь, наверное, знают, что делают. Они не стали бы транжирить свое время на расследование чего-либо, если бы не считали, что подозрения являются обоснованными — или, по крайней мере, в какой-то степени обоснованными. Они не пришли бы к папе и не стали бы его расспрашивать, если бы не полагали, что выдвинутые обвинения вполне могут соответствовать действительности.

Но в то же самое время я не могу совместить человека, относительно которого они проводят расследование, с тем человеком, с которым обручена. Эти двое — не один и тот же человек. Они не могут быть одним и тем же человеком. Я не настолько глупа, чтобы влюбиться в парня, который избивает женщин. Я бы его «раскусила». Я не трачу свое время на подобных козлов. Никогда не тратила. Единственное, что мне приходит в голову, — что где-то что-то пошло как-то не так. Может, его бывшая подружка рассказала что-то про то, что он ее стукнул, и когда они начали копать в этом направлении, она стала рассказывать то, чего в действительности не было? Мне ведь известно, что Сейди ревновала меня к Ли с самого начала. Ей бы потребовалось совсем немного, чтобы прийти к ложному выводу. Люди верят в то, во что они хотят верить. Вот только теперь и папа тоже полагает, что это, возможно, правда.

— Доброе утро! — говорю я, заходя на кухню. Папа отрывает взгляд от своего кофе, тут же настораживаясь, потому что я никогда не говорю «Доброе утро!». Обычно я вообще не говорю ничего бодрым и громким голосом до восьми часов утра.

— Доброе утро, милая. У нас все готово к сегодняшнему вечеру?

Он сегодня вечером на работу не идет. Я веду его поужинать вместе с Ли в надежде на то, что они начнут налаживать отношения друг с другом.

— Да, я приеду домой после работы, и мы пойдем в ресторан. Ли будет ждать нас там.

Я подхожу к нему и целую его в щеку.

— Это в честь чего? — спрашивает он.

— Ничего. Я просто хочу, чтобы ты помнил, что я тебя люблю. Вот и все.

Встретиться с Сейди во время обеда — это, в общем-то, последнее из всего, что мне хочется сейчас сделать. Она прислала мне в понедельник сообщение, в котором спросила, не хочу ли я встретиться с ней на этой неделе, и у меня не хватило решительности сказать «нет». Кроме того, я знаю, что рано или поздно мне нужно рассказать ей о своей помолвке. Мне совсем не хочется, чтобы она узнала о ней от кого-то еще.

Я захожу в «Прет». Сейди сказала, что не хотела бы идти в какое-либо крутое заведение. Я вижу, что она меня сразу замечает, но при этом как бы вглядывается: я это или не я?

— Привет, — говорю я, подходя к ней. — Как дела?

— Хорошо. А ты, случайно, не видела Джесс Маунт? Она, похоже, куда-то пропала.

— Очень смешно.

— Ну и как оно — вставать рано по утрам?

— Нормально. А насчет одежды — я вообще-то не могу ходить на свою новую работу в лосинах и ботинках «ДМ», не так ли?

— О господи, в следующий раз ты придешь с супермодной сумкой.

— Нет, не приду, я все еще хожу со своим надежным рюкзачком, — говорю я, похлопывая по рюкзаку. — Есть вещи, которые не подлежат переменам.

Сейди таращится на меня с недоверчивым видом.

— Что ты хочешь заказать? — спрашиваю я. — Платить буду я.

— Ну, тогда все подряд.

— Я серьезно.

— Подогретый сэндвич-врап, шоколадное пирожное и какао, пожалуйста. А я заплачу за такую же еду в следующий раз.