После нас

Бояр и его люди встали возле перил, и позади них оставалось примерно полметра свободного пространства до стены. Чисто теоретически за спинами бандитов можно было бы проскочить к двери либо нежно взять Бояра за шею и, не менее ласково, приставить к его спине пистолет. Но когда Густав увидел, что один из бандитов берет пульт, намотанный на перила, то подобные мысли разом вылетели у него из головы.

Остался лишь порыв. Который воплотился в поистине спринтерском броске к двери.

И когда на складе начали загораться безжалостные лампы, странник уже скрылся за дверью и оказался в соседнем помещении, чьи размеры удивляли. Наверное, здесь мог поместиться целый двор во главе с отцом Захарием и даже часть церкви. Но, естественно, ничего такого в помещении не наблюдалось. Мраморные полы, колонны из белого камня…

Странник знал, где он находится. Бояр выбрал для своей резиденции комплекс, в котором когда-то располагалась государственная автоинспекция России. Говорили, что, помимо забора, удобной территории и вполне себе уютного жилища, Бояра привлекли в этом месте разные технические штуки типа автоматов по штамповке лицензионных номеров на машины, приспособленных нынче под иные нужды, и прочих неведомых агрегатов.

Да и в оружии тут не было недостатка.

Густав прошелся мимо окон, за которым когда-то сидели государственные служащие. Об автоинспекции в среде странников ходили легенды, часто в виде шуток, потому что рассказы о том, как кого-то когда-то наказывали за превышение скорости или разворот через намалеванную краской линию на дороге в неположенном месте, ничего, кроме смеха, вызывать не могли.

Через большие окна во всю стену, заложенные снизу чем-то вроде мешков с песком, внутрь проходил совсем уж слабый свет, разве что от звезд. Но глаза Густава уже привыкли к темноте, и поэтому он, даже без прибора ночного видения, мог разглядеть две шикарные и величественные лестницы, ведущие на третий этаж. Они расходились из одного места и образовывали красивую окружность в виде сердца, если посмотреть на нее сверху.

Наверное, в свое время через это здание проходило множество людей. И автоинспекция просто не могла оставить это людское броуновское движение без внимания, сделав двухстороннюю лестницу по всем канонам дорожных правил, разграничив потоки.

Странник поднялся на третий этаж, ведя рукой по гладким светло-серым перилам из явно дорогого камня.

Здесь, на последнем уровне этого здания, тоже не было практически ничего примечательного. Ряды с выбитыми приемными окнами, шикарные люстры с поредевшими, словно зубы от старости, хрустальными подвесками, и двери. Много дверей, и все они были закрыты, кроме одной, напротив лестницы, но почти в самом конце коридора этого каменного святилища.

Из-под двери выбивалась полоска драгоценного света. Густав уверенным шагом, при этом стараясь держаться ближе к стене и то и дело озираясь, пошел к ней.

Конечно, в солнечные дни лампы могли набирать огромное количество энергии, чуть ли не на целый год вперед, но странник, привыкший жить в условиях электроснабжения корабля, не мог представить, что кто-то оставит свет просто так и уйдет куда-то по делам.

Такого не могло случиться в мире, живущем по правилам странника, в мире, где любое потребление сводилось к рациональному использованию источников, а не бессмысленной их трате.

Поэтому он достал пистолет и медленно потянул за дверную ручку. Дверь не открылась. Заперта. Возле ручки висел плоский короб. Густав присел, чтобы разглядеть его, и понял: это же электронный замок, как он сразу не догадался, что именно ему напоминает ключ из головы Андрея!

Он быстро, практически не расшнуровывая, снял с ноги ботинок, поднял стельку и достал плоский пластиковый ключ. Провел им по узкой щели в коробе, что-то пискнуло, и дверь приоткрылась, спасибо голосу…

Густав заглянул в увеличившийся проем.

В комнате никого не было. Она оказалась не таких уж и больших размеров, чтобы в ней можно было надежно спрятаться хотя бы одному человеку, но, тем не менее, Густав принял все меры предосторожности, заходя внутрь. Кресло слева, а напротив, возле мерцающего лампочками и тусклыми экранами пульта, офисный стул с ортопедической спинкой, справа шкаф и возле стены узкая кушетка, на которой лежит чья-то недавно снятая рубашка с еще не высохшими пятнами пота под мышками.

Густав стянул капюшон, прикрыл дверь и подошел к пульту. И пусть с потолка нерационально светили три солнечные лампочки, ему показалось, что основную часть освещение в этой комнате создает именно пульт, потому что он был грандиозен по своей сложности.