После нас

В это время начались мужские танцы. Возможно, в соседнем зале танцевали и женщины, но я этого видеть не мог. Здесь же, подобно бойцовым петухам, молодые люди, отклячив зады, выделывали замысловатые па ногами перед своими партнерами по пляскам и кружились, мотая головами в конвульсиях экстаза. Поначалу я снимал это действо на портативную видеокамеру, решив, что приятное можно совместить с полезным и затем передать отснятый материал в Москву. Но уже очень скоро смотреть на мужские танцы мне стало противно – я не жалую педерастов, а телодвижения молодых людей (старики не танцевали) навевали грустные мысли об этом порочном заболевании. Сказав соседям по столу, что я отлучусь в туалет, я вышел на улицу, быстро сел в машину и уехал домой в посольство. Такие вот были индийские танцы по телевидению и афганско-шариатские наяву.

Шотландский галстук как путевка в Кандагар

На одном из приемов в российском посольстве, куда среди прочих гостей были приглашены представители командования ISAF, я познакомился с военным атташе Канады полковником Майклом МакЛином. Офицер подошел ко мне, когда я отбивался от настойчивых расспросов дипломата-англичанина о моем видении «шпионского» скандала вокруг британских дипломатов, высланных из страны в 48 часов за несанкционированные связи с талибами в провинции Гельменд. Поджарый вояка, который, как оказалось, был первоклассным летчиком и участвовал в иракской военной кампании, издали увидел мой зеленовато-красный клетчатый галстук, который мне подарила супруга, побывавшая в рабочей командировке в Шотландии.

– Scotch Royalty? – воззрился он на меня, как будто пытаясь выяснить, не являюсь ли я тайным членом общества шотландцев, объединенных в эту негласную организацию по всему миру, и по замыслу ее основателей отдаленно напоминающую масонскую ложу «каменщиков». – У меня тоже есть такой галстук, причем идентичного цвета, – заулыбался он, рассказав, что его родовые корни уходят в далекое шотландское прошлое его пращуров.

С военными, пусть даже и легальными разведчиками, говорить всегда легче, чем со «штатскими». Мы подробно обсудили с ним положение на юге страны, и разговор сам собой подкатился к самой опасной точке на той части карты Афганистана – Кандагару. Он рассказал мне про военную базу Kandahar Air Field (KAF) и про канадских солдат, которые оказались в самом пекле войны с талибами. Посочувствовав молодым ребятам, потери в рядах которых росли день ото дня, я поведал МакЛину историю про древние пути водоснабжения – кяризы, известные еще со времен Александра Македонского, которыми в наше время умело пользовались душманы, совершая оттуда скоротечные вылазки к расположению дислоцированной там советской 70-й отдельной мотострелковой бригады, обстреливая ее из миниатюрных самодельных минометов. Тема увлекла моего собеседника, который, узнав, что я служил здесь военным переводчиком, сказал, что как раз собирался в Кандагар и было бы здорово съездить туда вместе, коли я знаю, что там и как. Я немедленно дал на это согласие.

Через пару дней прохладным ранним утром, когда Кабул еще спал, я выехал из посольства в город. Дежурные коменданты на воротах лишних вопросов мне никогда не задавали, зная, что порой я уезжаю ни свет ни заря, а приезжаю поздно ночью. Информировать о поездке я никого не стал, так как в важных вопросах собственного жизнеобеспечения всегда руководствовался немецким принципом «что знают двое, знает и свинья». Накануне я отослал на почту МакЛину фотографию номера моей «Тойоты», а он мне подробно объяснил план заезда к посольству Канады, располагавшемуся в «зеленой зоне». Атташе сказал, что охранники будут информированы и меня пропустят без задержек. Так оно и вышло. Заехать туда на машине постороннему человеку будет очень затруднительно – сплошной лабиринт из бетонных укреплений и постов безопасности, последние из которых канадские. Военные показали мне жестами, где поставить машину на пару дней – площадку прямо напротив посольства, и позвонили дежурному офицеру, который вышел на улицу и забрал меня внутрь. В кабинете на первом этаже МакЛин с помощником уже укладывали в вещмешки бронежилеты. Мой был у меня в сумке, а каску они мне выдали канадскую. Атташе заранее попросил, чтобы я не надевал никакого камуфляжа – на базе ISAF в Кандагаре меня уже ждали как гражданского специалиста и приготовили место для ночевки.