После нас - хоть потом

- Да катись оно по кочкам, ваше солнышко!.. - зло отвечала боярышня розмыслу. - Почто Докуку мово под землю упрятали?..

Розмысл отвернул нос, закашлялся.

- Давай-ка так, Забава… - недовольно сказал он. - Ты светоч-то притуши, притуши… Нельзя здесь с голым огнем… Храбрам своим вели, чтобы кудесников развязали, и пойдем потолкуем. - Взглянул на боярышню и предостерегающе вскинул ладошку. - Не перечь! Скоро, я так понимаю, и дядюшка твой сюда нагрянет…

- Сюда?! - ужаснулась Шалава Непутятична. - Ой!..

Все-таки перед дядюшкой своим она хоть какой-то страх да испытывала, поскольку молча позволила себя разоружить и последовала за Лютом Незнамычем в глубокие недра скудно освещенной пещеры. Что же до грозного дядюшки, то он их, оказывается, поджидал уже в клети розмысла. Увидев, переступающую порог племянницу, побагровел и, выкатив очи, шумно поднялся с лавки.

- На засов тебя!.. - прохрипел он. - На щеколду железную! Ты что надумала? Весь наш род сгубить хочешь?.. Ты у меня теперь за дверной косяк - ни шагу!..

- Терем подпалю, - безразлично пообещала в ответ уставшая, видать, от переживаний племянница.

- Ах, терем?.. - вскинулся Блуд Чадович. - А вот не видать тебе терема, выдроглазая!.. Отдам Люту Незнамычу, будешь с девками идольцев по дюжинам раскладывать!..

- Э, нет! - решительно сказал розмысл и прошел за стол. - Только на раскладке ее и недоставало! Хватит с нас одного Докуки…

- Пойду я, Лют Незнамыч… - сказал угрюмый сотник. - Там оно уже третий час на скате стоит…

- Иди, Чурыня… - Розмысл махнул ручкой и, дождавшись, когда дверь за сотником закроется, повернулся к тяжело дышащему боярину. - На три часа из-за нее ночь задержали! Зла не хватает… Что будем делать?

- Докуку отдайте… - скрипуче произнесла боярышня.

- У-убью!.. - взревел Блуд Чадович, вознося над головой тяжеленные кулачищи.

Шалава Непутятична, упрямо надув губки, глядела в потолок.

- В общем-то я не против… - промямлил розмысл, осторожно поглядывая то на дядюшку, то на племянницу. - Мне этот Докука тоже уже всю плешь проел… Сам бы я отпустил его с удовольствием. Только вот как бы это сделать… э-э-э…

Боярин повернулся столь резко, что мотнулись связанные за спиной рукава охабня.

- Да никак!..

- Почему?

- Перво-наперво удавлю его собственными руками!..

- Хм… - Розмысл озабоченно огладил плешь. - А еще почему?

Боярин запыхтел, успокаиваясь.

- Потому что и без меня удавят!..

- Кто же?

- Дельцы заплечные! Докука-то в зачинщиках смуты числится! С Кудыкой на пару…

- Да, это уже сложнее… - вынужден был признать розмысл. - А еще?

- Да вся округа уже знает, что его в бадье спустили! Бабы в слободке второй день воют… Шутка, что ли? Такого счастья лишились!..

- Врешь!.. - Шалава Непутятична полыхнула очами.

- Молчи!.. - Боярин снова вознес кулаки.

И быть бы розмыслу свидетелем еще одного семейного раздора, кабы не постучал в дверь встревоженный Чурыня. При виде сотника у розмысла с отвислых щек сбежали остатки румянца.

- Что еще стряслось? Ты почему вернулся?.. Прокатка не пошла?..

- Да нет… - смущенно отозвался тот. - Прокатка-то - что прокатка?.. Тут две новости у меня, Лют Незнамыч… - Чурыня замялся вновь. - Даже и не знаю, с которой начать…

- С главной начни.

Угрюмый Чурыня покосился с сомнением на боярышню, потом подался к столу и проговорил, таинственно понизив голос:

- Сам пожаловал…

- Столпосвят?! - Жиденькие брови розмысла взбежали едва ли не выше лба. - Так что же ты мешкаешь?.. Давай веди его сюда!..

Чурыня вышел. Все трое обменялись изумленными взглядами. Лют Незнамыч заранее встал и выбрался из-за стола.

- С чего бы это он? - видимо, перетрусив, пробормотал Блуд Чадович. - Припасы вроде поставлены вовремя были…

Розмысл в тревожном недоумении пожал плечами. Вскоре дверь отворилась, и в клеть, сильно пригнувшись, ступил смуглый и дородный теплынский князь Столпосвят, сопровождаемый по пятам Чурыней. По обыкновению заговорил не сразу. Постоял, развесив дремучие брови и скорбно сложив губы. Потом вроде очнулся и, обведя склоненные головы мудрым усталым взором, остановил его, как ни странно, на Шалаве Непутятичне.

- Так-то вот, красна девица… - проникновенно, с горечью рек князюшка. - Без милого дружка, чай, и жизнь не мила?..

Малость ошалевшие от такого зачина боярин Блуд Чадович и племянница его попридержали головы в поклоне, поскольку смотреть вытараской на князя было бы неприлично. Впрочем Лют Незнамыч тоже был несколько озадачен.

- С ночью из-за нее сильно протянете? - поворотясь к нему, полюбопытствовал князюшка.

- Самое меньшее, часа на два, княже, - со вздохом отозвался розмысл. - Да может, еще и третий набежит…

- Да-а… - раздумчиво, со сдержанной печалью протянул смуглый красавец князь, оглаживая широкой десницей черно-серебряную окладистую бороду. - Ледок, стало быть, опять поутру, заморозки… А народ-то!.. - Он вскинул темные выпуклые глаза и пытливо оглядел каждого по очереди. - Народ-то ведь он не дурак… Это мы его подчас дураком полагаем, а народ - не-ет, далеко не дурак… Народ - он не хуже нас с вами понимает, что вокруг-то деется… и почему…