После нас - хоть потом

Лев Львович встал и озабоченно принялся высматривать кого-то по ту сторону ограды. Пару минут спустя напротив пролома затормозила легковая машина, хлопнули дверцы. Ратмир вскочил, насторожился. В следующую секунду из груди его вырвалось низкое угрожающее рычание: в прибывших он узнал двух чужаков, однажды уже не понравившихся хозяину. Рычание перешло в надрывный лай. Ратмир ринулся вперед, но, удержанный поводком, взвился на дыбы, пошатнув сломанную скамью.

- Слышь! - искренне сказал один из молодых людей, останавливаясь у края пепелища и далее идти не рискуя. - Борзой! Тебе чего, уши по лекалу поправить? С тобой как договаривались?

- Ну так… вот же… - несколько блеющим голосом отвечал ему Лев Львович. - В наморднике, на поводке…

- Это поводок? Сорваться - как два угла пометить! И намордник еле держится!

Тут Ратмир, словно решив подтвердить справедливость последнего высказывания, неистово мотнул башкой, скинул намордник - и ощерился в полный формат, произведя глубокое впечатление на присутствующих. Судя по тому, что замдиректора отнесло в самую золу, нехитрый этот приемчик для него тоже оказался неожиданностью. На посыпанной пеплом полянке стало суматошно.

- В наморднике, без намордника… Вот он, пес! - нервно вскрикивал Лев Львович. - А доверенность? Где доверенность?

- Какая тебе доверенность?

- Доверенность на взыскание с меня долга! Где она?

- А вот будет пес - будет доверенность!

- Так вот же он, пес!

- Агрх… Агрм… - рвался с поводка Ратмир.

Улыбаемся… волчьей улыбкой врагу… - добавлял шуму хриплоголосый динамик.

Один из прибывших огляделся и, подобрав рогатый обугленный сук, решительно двинулся к Ратмиру. Поступок этот, как вскоре выяснилось, был крайне опрометчив: от бешеного рывка край вихлявой скамейки уехал вперед на добрых полметра - и собачий оскал просиял в опасной близости от запястья смельчака. Послышался треск рвущейся материи. Выронив корявую рогатину, незадачливый укротитель отступил и недоверчиво уставился на распоротый чуть ли не до локтя рукав.

- Палку, палку надо было брать с петлей!.. - злобно процедил Лев Львович.

- Где ж ты вчера был, волчара? - не менее злобно отвечал ему пострадавший. - Предупреждать надо про палки-петли!.. Хоть бы «тяв» сказал!

- Что значит «тяв»? Вы просили пса! Я вам привел пса…

- Это не мы просили! Это нас просили!..

- Какая разница! Отдайте доверенность - и я пойду…

Внезапно за оградой возникла, полилась непрерывная плакучая нота, слитая из десятка голосов, от которой незнающих пробирала дрожь, а знающих - тем более. Слышался в ней предсмертный вопль тварей, истаивающих в невыносимых страданиях. Именно так звучала сирена оперативных машин подразделения «Гицель», по легенде, разработанная на базе хора костромских гончих, ставших на след.

Все, кроме Ратмира и Высоцкого, испуганно смолкли.

- Сучий потрох! - изумленно выдохнул потерпевший, поворачиваясь к замдиректора. - Оперативку вызвал?..

- Я?! - оскорбленно вскричал Лев Львович, но его уже брали с обеих сторон. Он попытался вывернуться из пиджака - и это ему почти удалось. Стайкой бабочек-капустниц выпорхнули, замельтешили белые визитные карточки. Вылетевший из внутреннего кармана бумажник упал в золу и остался там лежать, никем не замеченный. Вздымая прах и пепел, трое топтались посреди поляны. Ратмир обезумел. Собственность фирмы похищали у него на глазах. От мощных метаний пса увечная скамейка вихлялась, трещала, грозила рассыпаться окончательно. Где-то, уже совсем рядом, стенала, изнемогая от мук, сирена ставшей на след оперативной машины.

Наконец упирающегося Льва Львовича заломали и поволокли к пролому.

Это псы… отдаленная наша родня…

- страшно хрипел и взревывал вослед им динамик.

- Мы их раньше считали добычей…

Молодой человек оказался не прав. Разумеется, назвать Льва Львовича невинным щеночком - язык бы не повернулся, но оперативку он точно не вызывал. Сквозь прутья решетки и ряд высаженных вдоль тротуара чахлых платанчиков с покоробленной листвой укрывшийся под скамейкой Ратмир видел, как по улице, не переставая жалостливо голосить, прокатил пикап защитного цвета с клеткой вместо кузова. Внутри клетки в получе-ловечьей-полусобачьей позе понуро сидел знакомый Рат-миру незарегистрированный цуцик или кто-то очень на него похожий. Мелькнула на дверце наводящая оторопь эмблема: вписанные в треугольный щит метла и голова собаки.

Не скрываясь, два упитанных молодых человека кое-как упаковали брыкливого замдиректора, захлопнули багажник - и тут же отбыли. Собачники проехали мимо, не повернув головы. Впрочем, их можно было понять. Каждый должен заниматься своим делом. Вмешайся они сейчас в происходящее - впоследствии неизбежно началась бы свара с легавыми. Похищали-то все-таки не пса, а человека!