После нас - хоть потом

- Нервы тут ни при чём, - назидательно изрёк старый колдун, снимая с огня готовый убежать кофе и бросая в него пару крохотных заговорённых кристалликов, отчего возбухшая шапкой коричневая пена съёжилась и спешно уползла обратно, в горловину джезвы. - А мозги оглушить не вредно…

Хода его мысли Портнягин не уловил.

Подсели к столу. Глеб ждал, что старый колдун примется выспрашивать о ночной драке, но тот молчал и лишь как-то странно поглядывал на питомца. За окном под единственным во дворе исправным фонарём подобно рождественскому снегу кружились мохнатые мотыльки да пара неприкаянных душ с соседнего кладбища.

- Ну и чего он на меня прыгнул? - не выдержал наконец ученик чародея. - Со скальпелем, главное…

- А ты побольше умничай, - невпопад, как показалось Глебу, ответил учитель, поднося выщербленный край чашки к сероватым сухим губам и по-прежнему не сводя заинтригованно прищуренных глаз с воспитанника. Как и все колдуны, Ефрем Нехорошев в разговоре любил заезжать околицей, ответ из него приходилось вытаскивать клещами, поэтому Портнягин счёл за лучшее промолчать.

Решение оказалось правильным. Произведя пару осторожных глотков, кудесник отставил чашку.

- А не помнишь, - промолвил он без видимой связи с чем бы то ни было, - на сколько процентов человек свои мозги грузит?

- Н-ну… одни говорят, на полпроцента, другие - на пятнадцать… По-разному говорят.

- А дети - на сколько?

Про детей Глеб не знал ничего.

- А дети все гениальны, - объявил колдун. - До пяти, до шести лет гениальны, а в школу пойдут - тупеют… Почему так?

- Ты ещё спроси, почему в армии тупеют! - буркнул Глеб.

Кудесник воззрился вновь.

- Ишь ты! - сказал он. - Верно подметил… Так вот послушай, Глебушка: годам к пяти прилетает к человеку мелкая потусторонняя погань - и чик его скальпелем по мозгам! В астрале, конечно, не здесь… И всю гениальность - как корова языком слизнула!

- Скальпелем? - встрепенулся Глеб. - Так это я…

- С ней, с ней, - покивал Ефрем. - С этой самой поганью…

- А не поздновато она спохватилась? - съязвил Портнягин.

- Может, и поздновато… «Розу мира» читал?

- Читал.

- Демона великодержавной государственности помнишь?

- М-м… Да. Помню.

- Ну так вот это мелкая его разновидность…

- Мелкая… - Глеб поиграл желваками. - Опустить бы его, мелкого… чисто духовно…

Колдун крякнул, насупился.

- Ты горячку-то не пори, - сурово одёрнул он. - Привык там у себя на зоне! Он же не совсем нас идиотами делает. Так, слегка, чтобы жить было можно…

- Лохами, что ли?

- Слышь! - осерчал колдун. - Да коли на то пошло, одни только лохи и задумываются. Остальные - прикидывают.

Портнягин прикинул. В чём-то наставник был прав. Взять хотя бы роденовского «Мыслителя». Если отбросить восторги искусствоведов и взглянуть на это изваяние спроста, то первым чувством неизбежно будет сожаление: эк тебя скрючило, болезного! Собственно, оно и понятно: от хорошей жизни человек в подобное состояние не впадёт.

- Но разум-то нам зачем-то дан…

- Разум, - ядовито повторил Ефрем. - Вот именно что разум! Скажем, распоп - кто такой? Поп, которого из церкви попёрли. А разгильдяй? Купец, которого из гильдии выгнали. А разум?.. - Глеб молчал, и пришлось кудеснику завершить мысль самому: - А разум, Глебушка, это ум, который из ума выжил. Философия всякая…

- Всё равно, - упрямо сказал Портнягин. - Раз мозги повреждены - значит хрен чего в жизни добьёшься!

- Наоборот, - с загадочным видом изронил колдун. Поднялся, кряхтя, и двинулся к стеллажу, где выстроились напоказ всевозможные «Рафли», «Аристотелевы врата», «Астроумие», «Острология», Блаватская, Парацельс и прочая эзотерика. Вытащил какой-то стержень и с натугой сдвинул в сторону весь внешний ряд полок, за которым, к удивлению Глеба, обнаружилась тайная - и неплохая! - библиотечка русской и зарубежной классики. - Вот, - глуховато произнёс кудесник, разнимая на нужной закладке томик Салтыкова-Щедрина. - «Как ни загадочным кажется успех ограниченных людей, - зачитал он, - тем не менее это факт, против реальности которого не поспоришь». - Томик отправился на место, а взамен в сухой руке чернокнижника возник тёмно-красный кирпич, на обложке которого блеснуло золотом: «Монтень». И тоже весь в закладках. - Та-ак… - молвил Ефрем, находя нужную страницу. - «Посмотрите, кто в наших городах наиболее могуществен и лучше всего делает свое дело, - и вы найдёте, что обычно это бывают наименее способные люди». - Ничего не прибавив, вернул всё в исходное положение и снова подсел к столу.

- Ладно, - процедил Портнягин. - Твоя правда. Одни придурки наверх выбираются… А демону-то это зачем?

- Эх, ничего себе! - сказал колдун. - Если все гениями вырастут, на ком государство держаться будет? А?.. Навернись оно - демону тоже несладко придётся. Он же патриотическими чувствами питается!

Порнягин пришибленно молчал.