После нас - хоть потом

Мокрые супруги одичало взглянули друг на друга.

— Может, вам кофейку? — спохватившись, обратилась Рая к неожиданным богоносцам. Глаза у неё тоже стали несколько оторопелые. — Могу сварить…

Но те лишь поблагодарили сдавленно — и поспешили ретироваться от греха подальше. Звякнул колокольчик.

— А во внутреннем режиме? — с невольным уважением глядя на бывшего одноклассника, спросила продавщица.

— А во внутреннем эта штуковина определяет, есть Бог в тебе самом или нет. Что там твоя дама говорила? Как на неё рамка реагирует? Крутится?

— Нет, — испуганно ответила Рая. — Говорила, что заедает. Пол-оборота сделает — и назад…

— Понятно… — Портнягин помрачнел. — Ну это уже её проблемы… Что ещё вернули?

Из-под прилавка возникла треснутая, обмотанная скотчем акустическая колонка скромных размеров. Должно быть, часть какой-то допотопной аудиосистемы. Электрический провод был то ли перерезан, то ли перебит, так что обрывок его с вилкой Рая предъявила отдельно.

— Здра-авствуйте вам! — возмутился Глеб. — С этим-то как можно было не сладить? Вилкой мимо штепселя промахнулись?

— Ну такие вот, видишь, «чайники»…

Извлечённое на Божий свет устройство носило красивое название «Жупел» и могло генерировать звук определённой частоты, отпугивающий нечестных людей. Строго говоря, дело было даже не в звуке, а в том резонансе, что возникал при этом в астрале.

— Кто вернул?

— Фирма «Планида».

— А претензии?

— Сам, что ли, не догадываешься? Воткнули в розетку — и кинулся народ из фирмы врассыпную. Весь! Во главе с хозяином… — Рая прыснула. — Представляешь, снайпера вызывали! С соседней крыши через окно в провод стрелял…

— Деньги вы им вернули? — с тревогой спросил Глеб.

— Ещё чего! В повреждённом виде назад не берём. А они её у себя тоже держать боятся…

— Ну и слава Богу, — порешил Портнягин.

— Да не совсем, — сказала Рая. — Хозяин «Планиды» на вас в суд подать грозился. За нанесение ущерба деловой репутации…

— Кто ж ему виноват? — удивился Глеб. — Раз побежал — значит у самого рыльце в пушку.

— Говорит, что нет. Законов не нарушает.

— Законов! — развязно осклабился Глеб. — Машин-то не по законам жужжит, а по совести… Ладно. Колонку я забираю. Отремонтируем — вернём. А богоискатель… Да выстави его по-новой на продажу! Может, поумней покупатель найдётся…

Довольный тем, что не потревожил учителя звонком, Портнягин выбрался из подвальчика, неся под мышкой закутанную в полиэтилен колдовскую поделку. Предосторожность излишняя — дождик кончился. По улице имени Якова Брюса гулял теперь зябкий осенний ветер и, подобно провинциальному кутюрье, вдохновенно сминал все встречные лужи в оборочки, рюшечки и тому подобные плиссе.

— Только суда ещё нам не хватало! — вскинулся Ефрем Нехорошев, выслушав рассказ ученика. Как всегда в преддверии запоя, кудесник был всклокоченный, сердитый.

— Первый раз, что ли? — резонно заметил Глеб, доставая нож с наборной рукоятью — зачистить концы перебитого снайперской пулей провода. — Подумаешь, глава фирмы! Что он нам вообще может припаять?

— Клевету для начала…

— Это каким же образом? Ну, представит он справки, что ни разу ни на чём не попадался… Так у нас и на этот случай отмазка! Любая собственность — воровство, а уж бизнес — тем более…

— Вот-вот… — ворчливо отозвался Ефрем. — Он же на то и рассчитывает! Хочешь, чтоб нам для полного счастья коммунистическую пропаганду пришили? Собственность ему воровство! Прудон нашёлся… Погоди-ка! — Колдун привстал с табурета, всмотрелся. — Переключатель трогал?

— Нет.

— Ага… — глубокомысленно произнёс кудесник, вновь опускаясь на табурет. — Стало быть, когда в сеть врубали, он в правом положении находился… Вот это уже действительно отмазка.

— Какая? — поинтересовался Глеб, бинтуя срощенный шнур синей изоляционкой.

— Такая, Глебушка, что ежели переключатель смотрит вправо, то распугивание идёт на общечеловеческом уровне — в полную силу, а ежели влево, то на деловом, даже на государственном… То бишь вполнакала…

— Почему?

— Будто сам не знаешь… Мораль разная! Я ж тебе говорил сегодня: всё от размаха зависит. У человека — одна мораль, робкая; у фирмы — другая, посмелее, а у государства — третья, и вовсе отчаянная… Ну сам подумай: коли начнёт человек себя вести на манер государства — посадят ведь его, Глебушка, как пить дать посадят! А что такое фирма? Да то же государство, только маленькое… Короче, так. Бери эту штуковину и дуй в «Планиду». Скажи: ошиблись, мол, вы, господа хорошие, сопроводиловку, видать, не дочитали! Шпенёчек-то влево должен был смотреть, а не вправо… А вы сразу: в суд, клевета…

Портнягин взглянул в потемневшее окно — и чуть не заругался шёпотом. За стеклом снова крутилась водяная муть.