После нас - хоть потом

Остановились на относительно дешёвом устройстве, представлявшем собой деревянный шлифованный кружок размером с блюдце и толщиной с большой палец. Выгравированные с обеих сторон магические знаки создавали поле, в котором проказливая негативная энергетика должна была чувствовать себя дискомфортно и вяло. Носить оберег полагалось на шейной цепи с крупными звеньями, тянувшей на добрых полкило (желательно поверх одежды, поскольку спрятанный амулет теряет защитную силу).

— Так что там с две тыщи семнадцатым? — спросил Портнягин, еле дотерпев, когда певучая дверь закроется за отягощенным цепью посетителем. — Чем кончилось? Угадал ты тогда или как?

Держался он теперь непринуждённо, чтобы не сказать раскованно. Если уж учитель дату переворота запамятовал, то с ученика-то какой спрос!

— А это как посмотреть, — загадочно отозвался старый чародей. — Долгосрочные предсказания, доложу я тебе, штука умственная, невразумительная…

— А Нострадамус? — с ехидцей осведомился Глеб, и учитель с учеником ухмыльнулись.

К Нострадамусу оба относились юмористически.

— Взять того же Даниила Андреева, — снова становясь серьёзным, продолжал колдун. — Вот слились у него на небесах Украина с Россией в один, прости Господи, затомис…

— Во что слились?

— Ну, в град небесный… Стало быть, лет через тридцать они и на земле слиться были должны. Ан всё наоборот! Как так?.. Кто наврал? На небесах промахнулись или сам он… того-этого…

— Ну? — выжидающе глядя на Ефрема, сказал Портнягин.

— А никто не наврал, — с таинственным видом объявил тот. — Правильно напророчил Даниил…

— Как же правильно, если не сбылось? — возмутился Глеб. — А-а… — сообразил он спустя малое время. — Тоже, что ли, как с приметами? Опять тёмные силы в астрале нашкодили?

— Да если бы, — вздохнул колдун. — Тут видишь, Глебушка, какое дело… Ты-то, чай, думаешь, что физический мир — один. А их — до чёртовой матери! Учитель мой говаривал: на меже, Ефремка, живём, разными глазами разные миры видим… Возьми нарочно проверь. Сперва левый глаз зажмурь, потом — правый. Сам заметишь: и оттенки малость отличаются, и чёткость… Во-от… Причём так: смежные миры, считай, одинаковые. Почти. Ну а чем дальше от нас — тем больше разницы… Глеб одурело потряс головой, не давая уму зайти за разум. Потом вдруг понял.

— Во-он ты о чём… — с облегчением протянул он. — Параллельные пространства, что ли?

Колдун насупился, но придраться было не к чему: «параллельные» — слово крепко обрусевшее, «пространства» — и вовсе исконное.

— Всё знает! — тем не менее подивился он, обращаясь к стеллажу с эзотерикой. — Только на горшок не просится… Говорю тебе: миры — они и есть миры! А уж параллельные они там, перпендикулярные — это кому как нравится.

— И попасть туда можно? — недоверчиво допытывался Глеб. — Из нашего…

— Да если не врут, мы только и делаем, что из одного в другой перескакиваем, просто замечаем редко… Живёшь-живёшь, а потом вдруг померещится, будто всё это с тобой уже было…

— Дежа-вю! — опрометчиво выпалил Портнягин.

Услышав иностранное речение, старый колдун взбеленился и немедленно выписал ученику чертей по первое число. Влетело даже предыдущим воплощениям Глеба, одно из которых, как выяснилось, принимало непосредственное участие в ослеплении Василька Теребовлецкого, а другое подглядывало из чащи за умерщвлением Ивана Сусанина.

К счастью, вспыльчивость Ефрема искупалась тем, что надолго его никогда не хватало.

— Ну и как ты это своё «дежа-вю» объяснишь? — вернувшись внезапно в прежнее ворчливо-насмешливое состояние, спросил он.

— Н-ну… пишут, что ложная память… — осторожно отозвался ученик.

— Во-во! — усмехнулся кудесник. — Именно, что ложная. Не память это, Глебушка, а самый что ни есть перескок в другой мир. В смежный, понятно, который поближе… Думаешь, почему у нас в Баклужино столько разборок? Один говорит: «Отдавай должок!» А тот ему «Какой должок?» В чём тут дело? Думаешь, склероз? Жулики, думаешь? Нет, Глебушка! Из разных миров они. В одном мире — так, а в другом-то — эдак! Тут брал он в долг, а там не брал… Или, скажем, везло тебе везло — и вдруг чёрная полоса! А это ты просто в другой мир перескочил. С виду — точь-в-точь прежний, нипочём не отличишь, а ходу тебе в нём никакого нету. Такая вот штука…

— Внешне, говоришь, один к одному? — озабоченно уточнил Портнягин, для которого вопрос удачи всегда был особенно важен.

— Нет, ежели глаз намётан, — успокоил колдун, — то, приглядясь, разницу, конечно, уловишь… Вчера, положим, все были атеисты, а сегодня до того вдруг уверовали, что даже слово «богохульство» с большой буквы пишут. Ну, тут ежу понятно: в соседний мир тебя перекинуло…

— Хм… — сказал Глеб. — А с чего это вдруг?

— Я так понимаю, Глебушка, что за грехи, — горестно отвечал ему старый чародей. — Обращал небось внимание: в детстве мир светлый, радостный, а в школу пойдёшь — уже не то. И чем дальше — тем хуже… Учитель мой знаешь как говорил? Какому ты миру соответствуешь, в тот мир и оползёшь… рано или поздно. Так что ты уж, мил человек, с пророчествами того… поосторожней…

— Почему?