После нас

– Да не важно, старик, не важно. – Густав почувствовал себя загнанным в угол, и это здорово его обозлило. – Что с того, если бы я тебе рассказал о нем, а? Ты бы начал расспрашивать, кто он такой, почему, как, зачем. Я не люблю подобные разговоры, мне не доставило удовольствия его пристрелить, клянусь.

– Да вы же убиваете просто так! Я был странником, я знаю ваше отношение к городским!

– О, боги!

Странник попытался изобразить гримасу отчаяния, но распухшее лицо не позволило ему это сделать, сигнализировав острой болью и спазмом в мышцах. Поэтому он лишь скривился в страшной ухмылке.

– Нет, правда, объясни мне. Мы с тобой сейчас в одной связке, ты и я, и мне не хотелось бы каких-то недомолвок. Понимаешь, я должен быть в тебе уверен, как и ты во мне. И если опять что-то случится, на кого мне рассчитывать? На незнакомых людей? На странников, жителей, мутов, шестиногих собак? Или на тебя? Представь, каково мне слышать от тебя какой-то несвязный бред, если я понимаю, что все это очень легко связать. Если рассказать правду.

– Ладно, стой. Стой!

Густав остановился и повернулся к Маркову. Скептически осмотрел его. Затем сел и начал завязывать шнурок. Кровь прилила к голове, и лицо отяжелело, как будто под него залили свинец. Наконец странник справился со шнурком и поднялся. Цвет кожи у него перешел в бордово-фиолетовый, и Марков не мог этого не заметить.

– Ты как себя чувствуешь? У тебя такой вид, будто ты сейчас лопнешь.

– Почти так и есть. Слушай меня внимательно.

И странник рассказал Маркову все, что случилось с ним на заправке. Умолчав лишь про общину и вещь, которую ему нужно достать. Он решил, что эта правда еще подождет. Да и, в конце концов, он же не врет старику. Он лишь умалчивает кое о чем, заменив свой интерес к загадочной вещи интересом к способу применения ключа. И к поискам своего отца, конечно же.

Марков слушал его внимательно, иногда почесывал грудь, которая от волнения снова раскраснелась, как тогда, в момент их встречи с Бояром. Когда Густав закончил, он кивнул и молча пошел вперед. Густав немного постоял, прочитал одно понятное слово из двух на покосившейся выцветшей вывеске «Магазин Streeter» и лишь потом быстрой трусцой догнал Маркова.

– То есть я рассказал тебя все, а ты так ничего и не скажешь?

– А что я могу тебе сказать? Ты думаешь, я поверил в то, что какой-то неведомый голос узнал в будущем, где ты появишься? Затем оставил послание этому несчастному алкашу, засунул ему в голову какой-то «Ключ от всего» и принялся ждать? А потом появился ты, выслушал сказку о том, что твоей отец жив, и пристрелил беспомощного парня?! Слишком складно. И невероятно.

– Но так оно и было! Погоди!

Странник грубо остановил старика, схватив его за плечо. Сел прямо на асфальт и принялся снимать правый ботинок.

– Ты ж его только что зашнуровал, – сказал Марков.

Густав без лишних слов снял ботинок, вытащил оттуда стельку, засунул руку в самую глубь и достал оттуда маленький плоский предмет, похожий на пластиковую карточку, только очень узкую, примерно в треть от обычной. Марков осторожно взял его в руки. Почти невесомый, гибкий и плотный материал. По одному краю нанесена черная окантовка, при ближайшем рассмотрении в ней видны какие-то запаянные микросхемы толщиной чуть ли не с человеческий волос.

– Это я вытащил из его головы. Ножом. Поэтому на нем кровь, если ты не заметил. Я оттер ее об его одежду, но, видимо, не до конца. Кстати, если бы знал, то никогда бы этот нож при тебе не вынимал.

– Ну, спасибо за доверие. – Марков брезгливо отдал ключ Густаву и потер пальцы друг о друга. – Получается, вот эта штука была в нем?

– Да, прямо в нем.

– Получается, что ты поставил чью-то жизнь на кон против даже не жизни твоего отца, а лишь информации о том, где он и что с ним?

– Да. – Густав спрятал ключ, надел ботинок и встал перед Марковым, стараясь не смотреть ему в глаза. – И дело не только в этом, не в отце. Этот ключ поможет нам вернуть корабль. Голос оказался прав, я лишился дома.

– Ты понимаешь, что ты сумасшедший сукин сын? Ты понимаешь, что ты убийца? Причем не просто убийца, а отмороженный на всю голову?!

– Возможно, этот ключ поможет нам. Если он и вправду спасает в безвыходных положениях, то мы сейчас как раз в одном из таких. И вот тут наши с тобой жизни ставятся на кон против жалкой жизни алкоголика, засраного дикаря из города, – отчеканил Густав.

– Да неужели! – Старик всплеснул руками.

Солнце светило ему прямо в глаза, и он нервно слизнул соленый пот с верхней губы. Вместе с ним в рот попала вязкая пыль, противно заскрипев на зубах.

– Ты можешь меня считать кем угодно, но вот увидишь – ключ спасет нас.

– А что, если это не ключ? Обычный кусок пластмассы! И твой голос просто испытывал тебя? Сможешь ли ты сломаться или нет? Ты и рад был сломаться, Густав. Хоть и считаешь, что поступил правильно. Странник, убивающий дикаря! Пасторальная картина! Я прямо плачу от гребаного умиления!!!