После наступления темноты

Гарри последовал за ней вглубь дома, хотя и неохотно, чувствуя себя гротескным, отталкивающим и слабым. "Могу я принести тебе что-нибудь? Кофе или..."

"Вы не возражаете, если я закурю?" - спросила она, роясь в большой розовой кожаной сумке, перекинутой через плечо.

"Лучше бы вы этого не делали. Я и так едва могу дышать".

Она посмотрела на него и кивнула, отпустив сумку. "Да, конечно, извини, я не подумала". Она подошла ближе и без предупреждения протянула к нему руку, прижав ладонь ко лбу. "Ты весь горишь. Когда вы в последний раз измеряли температуру?"

"Недавно", - ответил он, стоя как школьник в кабинете медсестры. "Она была около 102".

Рука Глории опустилась. "У вас есть тайленол?"

"Наверное, где-то есть".

"Принимай по паре таблеток каждые четыре часа или около того, это снизит температуру".

"Да, я так и сделаю". Ноги Гарри болели так сильно, что он понимал: долго стоять он не сможет. Он также знал, что лучше оставить Глорию в кабинете. Кухня должна была оставаться вне пределов досягаемости. Если она заглянет в грязную комнату, ему придется объяснять ей про койота. Он указал на диван. "Присаживайтесь".

Когда Глория поставила сумочку на пол и расстегнула плащ, он прошел к дивану и сел на край кресла. Она без особых усилий перекинула плащ через край дивана, затем опустилась на подушки и скрестила ноги в коленях. На ней было красивое, но простое розовое платье без рукавов, достаточно низкое, чтобы показать декольте, подходящие пластиковые серьги-обручи и пара розовых туфель с шипами на каблуках. Она не носила нейлонов, но ее ноги были гладкими, шелковистыми и в хорошей форме. Изящный золотой браслет украшал ее левую лодыжку. Ее обручальное кольцо было больше, чем у Келли, и сверкало так, словно она собиралась сажать с его помощью самолеты. Хотя она была одета слишком нарядно для обычного субботнего дня, Гарри решил, что она пришла с работы в своем салоне. Она показалась ему одной из тех женщин, которые всегда причесываются, - этакая домохозяйка 1950-х годов, чей муж никогда не видел ее без прически и макияжа.

"Должна вам сказать, - сказала она. " Вы выглядите плохо".

"Я чувствую себя неважно".

" Вы давно не спали, верно?"

"Нет, уже три дня. Что я могу для вас сделать, Глория?"

"Простите, что врываюсь к вам в таком виде". Она прервала зрительный контакт и стала смотреть в пол. "Но я не знала, что еще можно сделать".

Гарри знал, что сейчас произойдет, но не представлял, что сказать или сделать, пока она не выскажется, пока не даст ему что-то конкретное, на что он сможет отреагировать. " Вы сказали, что нам нужно поговорить. Давайте".

" Вы тоже знаете, что происходит, я знаю. Как можно не знать?"

Гарри каким-то образом удалось отогнать надвигающуюся угрозу очередного приступа кашля. "" Объясните мне это. Ведь именно поэтому вы здесь, не так ли?"

"Я знаю, что вы больны, но по вашим глазам я вижу, что вы плакали. Я говорю это не для того, чтобы смутить вас, хорошо? Я тоже последние несколько дней только и делаю, что плачу".

Гарри смущенно вытер глаза. "Я просто устал, вот и все".

""Посмотрите на себя", - тихо сказала она. " Посмотрите на меня. И где же они? Где они, а? Наши любящие супруги, где они? Они здесь? Они здесь, заботятся о нас, поддерживают нас, помогают нам? Ни малейшего шанса. Они слишком заняты друг другом.

"Сколько вы уже выпили?"

"Я выпила немного. И собираюсь выпить еще несколько, и еще несколько после этого". Она снова порылась в сумочке и достала маленькую серебряную фляжку. "Хотите взглянуть на мое удостоверение личности? Вам не кажется, что мне двадцать один?"

Гарри взял носовой платок, высморкался и стал ждать. Время текло по комнате, падая медленными, мучительными каплями по мере того, как тишина полудня смыкалась вокруг них.

"Я давно это подозревала, - наконец сказала она, отвинчивая крышку фляги. "Все признаки были налицо. Но мы с Аароном так долго были вместе, что, наверное, я просто не хотела в это верить. Это казалось нереальным. И до сих пор не кажется. Дело в том, что наступает момент, когда ты должен увидеть правду, Гарри, ты должен увидеть ее, даже когда не хочешь, даже когда она отвратительна, ужасна и обидна. А правда в том, что у твоей жены и моего мужа роман.

Вот так. Он услышал эти слова где-то не в своей голове. "Это довольно серьезное обвинение".

"О, пожалуйста, пощадите меня". Она закатила глаза и отпила немного из своей фляжки. "Ты бегал по округе годами. Я всегда знала, что там что-то есть, просто не хотела этого видеть, вот и притворялась, что не вижу".

Гарри заставил себя сглотнуть. Он застрял в горле, в слизи. "Откуда вы знаете наверняка?"

"Так же, как и вы".

"Я никогда не говорил..."