После него (ЛП)

— Врунишка. Нам нельзя заводить отношения, но фантазировать или смотреть не запрещено. Мы все в кого-то влюблены. Мне, например, до смерти нравится Кендрик.

— Ах, косички?

— Да, мне очень нравятся. А вместе с его странным акцентом это так сексуально. — Я улыбнулась, потому что слышать такое от человека с британским акцентом было парадоксально. — Так кого ты ищешь?

— Никого.

— Ни один новичок не пришёлся тебе по вкусу? Я видел, вы всегда шутите и смеётесь.

— Я не фанат спорта, и, мне кажется, парни милы со мной из солидарности. Я новенькая, они новенькие.

— Неа, Поллианна. Если ты оказываешься в контакте с такими мужчинами, у тебя не может не появиться мыслишка. Я имею в виду: они атлетичные, сексуальны, и половину времени ходят перед тобой обнажённые! — Я улыбнулась и ничего не ответила. — Я всё равно узнаю, кто твоя мокрая мечта, тебе не отвертеться.

Подошла официантка и поставила перед нами большой поднос с устрицами.

— Боже мой, это отвратительно! — воскликнул О'. — Они похожи на вагины! Вагины, ждущие, чтобы их полизали, кто это заказал?

Кармайкл поднял руку.

— Клуб славится своими устрицами, поэтому я заказал их для всех! — ответил он, схватив моллюска, чтобы съесть.

— Боже мой: британец, поклонник Вивьен Вествуд, альбинос, да ещё и с тягой к вагине. Ты уволен!

Глава 7

Она

Scream and Shout

Baltimore Ravens провели игру с Minnesota Vikings и тоже выиграли. Все начали шептать слово Play Off, и я решила спросить у Пенни, что, чёрт возьми, это значит. Видимо, если команда продолжит побеждать, то получит место для отбора на Супербоул, а мы — продление контракта.

Помимо спортивного счастья, команду дизайнеров ждала ещё и повышенная нагрузка: чем больше очков набирает команда, продолжая самую важную часть чемпионата, тем больше игроков, подталкиваемых своими адвокатами, начнут появляться перед спонсорами, в социальных сетях и при любой возможности, где они смогут показать себя. Такая перспектива означает появление новых стилей и комбинаций, которые должны быть предложены и адаптированы к каждому игроку.

Наша работа зависела от результатов команды поэтому, проще говоря, если мы хотели, чтобы нас заметили Тилли Ларсон, CK и O', необходимо было работать с ещё большей концентрацией и скоростью. Впрочем, нередко даже среди стилистов возникала паника.

Мужики, к счастью, всегда с пониманием относились к изменениям и нашему присутствию, чему способствовал тот факт, что в этот сезон Baltimora Ravens были на расстоянии вытянутой руки от рекорда побед, что даже в матче, который проиграли, они всё равно чувствовали себя вполне спокойно.

— Поллианна, тебе действительно нравится эта вещь? — спросил Мэдисон, один из новичков, за которого я отвечала, глядя на жилет, что заставила его надеть.

— Да, чёрт возьми, ты выглядишь великолепно!

— Я чувствую себя мудаком.

— Ты и есть мудак, — сказал Джален рядом с нами. Пенни чувствовала себя неважно, и впервые я оказалась один на один с новичками из нападения; они поняли ситуацию и не стали устраивать бедлам.

— Ведите себя хорошо, — напутствовала их. Я подошла к Такену и покрутила его, как манекен. Брюки обтягивали его, демонстрируя упругую попку.

— Поллианна смотрит на твою задницу, — выдал Джефферсон.

Я улыбнулась и покачала головой.

— Правда, думаю, ты ей нравишься, — поддержал Джален.

— Я тебе нравлюсь, Поллианна? — спросил Такен, заигрывая.

— Могу я быть честной? У тебя задница выше, чем у меня, из-за этого мне хочется пойти в спортзал.

— Нет, в спортзал не надо. Мама, ты родилась не того цвета.

— Может быть, ты прав.

— Я прав. Вы, белые, как зубочистки.

— Спасибо за комплимент.

Я дала добро первым трём первогодкам, закончила с остальными четырьмя, а затем отправилась помогать Кармайклу с капитаном команды. Я оглядела Ламара. С его метром девяносто и тёмной кожей в костюме он выглядел как бизнесмен. Жаль, что Ламар внёс в наряд свой обычный индивидуальный штрих.

— Может быть, бриллиантовое ожерелье — это уже перебор, как думаешь?

— Помоги мне, Ламар, босс всё ещё злится на меня из-за устриц, которые напомнили ему вагины! Если О' увидит, как ты выходишь отсюда с этим на виду, он с нас шкуру сдерёт живьём.

Ламар разразился таким громовым и искренним смехом, что нам тоже стало смешно.

— Я люблю устрицы, и вагину тоже люблю. Твой босс — такой засранец!

— Да, но не говори этого вслух, — ответил мой коллега.

— Эй, я тебя и отсюда слышу, сними эту чёртову цепь, твоя шея не велосипедное колесо!

— Эй, О', ты знаешь, во сколько мне это обошлось? — крикнул капитан.

— Мне плевать, Ламар, снимай её или я отправлю твою задницу обратно в гетто.

Усмехнувшись, Ламар заправил ожерелье из золота и бриллиантов под рубашку.

— Я выгляжу как грёбаный белый человек с Уолл-стрит.

— Не совсем, мне ты больше напоминаешь банкира из Монте-Карло.

Ламар улыбнулся.

— Мне нравится идея быть банкиром в Монте-Карло, и, кстати, а есть чёрные банкиры?

— Определённо, я проверю и скажу тебе.