После Нуля (СИ)

Под треск стекла, я поднял веки и устремил свой взгляд в глаза Вицирии. В её больших, карих глазах, царил ужас, который вырвался наружу через крик боли и отчаяния.

- Неееет!!! - словно взмолилась она, но для неё было уже поздно. Кровь хлынула из её ушей и носа, а из глаз потекли кровавые слёзы. Я крепче сжал пальцы. Амулеты, с громким треском лопнули, а лицо Вицирии перекосило судорожной гримасой.

Уродливая жрица и Вицерия, рухнули замертво на землю, а Мизумена, стоявшая слева от меня, находясь в трансе и, видимо, всё ещё не понимая, что происходит, продолжала что-то бубнить себе под нос.

***

- Ну, хоть это ты сделал правильно. - произнёс Смед, продолжая гладить свой амулет, в котором, переплетаясь между собой, словно дымчатые пиявки, плавали не две, а уже три чёрные сущности.

Глава 32

- Жаль, что ты уходишь. Вроде как, родным уже стал. - сказал Хакас, Казимиру, почесав лицо. - Хоть и были между нами тёрки, но, всё равно, желаю удачи в вашем путешествии.

- Спасибо, Хакас. Всем спасибо, за доброту вашу, за тёплые слова, за всё спасибо. - ответил Малевич Хакасу, а всем, кто собрался проводить их, с Машей, добавил. - Я рад, что повстречал вас, рад, что благодаря вам, повстречал свою любимую. Прошу не обижаться на меня, за то, что мы уходим. Так надо, так будет лучше для всех. Простите, если что не так. Мир вам, мир вашему дому. Счастья вам и удачи.

Казимир и Маша попрощались с жителями Лукоморья, которые, в полном составе, не считая Кузнеца и тех, кто с ним ушёл, вышли с ним проститься. Затем, он помог своей спутнице взобраться на телегу, устроился рядом с ней и пустил повозку в их долгий и, возможно, опасный путь на юг.

Когда они отъехали от общины, на улице был полдень. Поздно, для того, чтобы начинать столь долгое путешествие, но задержаться пришлось. Вещей у них, с Машенькой, а именно так он теперь называл её, было мало. Да что там мало, их не было. То, что было на них - это и были все их вещи. Но никто бы их так не отпустил. Всё утро, жители Лукоморья, грузили телегу пожитками брата Кузнеца, которые он и его семья, не смогли унести с собой, в момент их ухода. Так же, влюблённую парочку загружали продуктами питания, которые не испортятся по дороге, подбирали для них одежду, стараясь подыскать их размер. По приказу Маленького Князя, для них, про запас, выделили по паре крепких ботинок, а Кузнец, как оказалось, подарил Казимиру две лёгких, укороченных сабли, дополнительный кинжал и кольчугу. Так же, в телегу перекочевали пять мешков овса, и две алюминиевых фляги со свеженабранной, колодезной водой, несколько охапок сухих, нарубленных дров и металлическая посуда. Сверху, всё это было закрыто добротным пологом, для защиты от весенних дождей.

- Они очень хорошие люди. - сказала Казимиру Маша, после того, как они отъехали от Лукоморья. - Почему мы уезжаем от них?

- Ты сама вчера увидела, кто такой Кузнец. - ответил ей Малевич. - Он стал монстром, по сравнению с которым, мои старые злодеяния - это просто детские шалости. Он одержимый дьявольской Силой, которая пожирает всех, кто ему близок. Все, кто находится рядом с ним, рано или поздно, хотя, скорее всего рано, погибнут или просто сгинут из-за этого. А я совсем не хочу, чтобы ты погибла. Я сделаю всё, чтобы ты прожила счастливую жизнь. Клянусь, что никто больше не посмеет тебя обидеть. Именно поэтому, мы и уходим отсюда, ведь если Кузнец будет рядом, я не смогу защитить тебя.

- Спасибо тебе, Коленька, спасибо, что так переживаешь и так заботишься обо мне. - сказала ему на это девушка. - После того, как умер мой отец, никто так не переживал за меня. Спасибо.

После этих слов, словно специально, телегу качнуло на кочке. Маша, немного пошатнувшись, прильнула к Казимиру и положила голову ему на плечо, а одна из слезинок, скатившись по щеке девушке, упала на одежду Малевича.

Он не смог ей ничего ответить. Огромный ком подкатил к его горлу, на время перехватил дыхание и полностью лишил Казимира возможности говорить.

"Я убью любого, кто посмеет тебя обидеть! Любого! Будь это, хоть сам Дьявол!" - мысленно произнёс Малевич, положив свою ладонь на руку девушке. - "Ты моя, ты только моя".